Отважные(изд.1962)
Шрифт:
— Пусть у нее останется память об отце…
Подумав, Клавдия Федоровна решила пока не отдавать карточку Мае. Потрясение было слишком сильным, пусть пройдет время.
Раздобыв спички, Коля и Витя перед ужином, ни слова не сказав Мае, снова отправились в подвал гестапо. Было уже темно, но мальчики шли по протоптанной тропинке и быстро оказались в камере. Они стали на колени перед нарами, и Коля чиркнул спичку.
Неровный желтый свет выхватил из темноты край черных нар, запрыгал по серой шершавой стене.
—
Витя смотрел туда, где Коля водил спичкой.
— Ничего не вижу, — ответил он, — дай-ка я сам.
Коля передал ему коробок, и Витя зажег вторую спичку. Теперь, водя ею у самой стены, он с трудом разобрал выцарапанное на ней слово: «Опасайтесь…»
— Вижу, вижу, — взволнованно сказал он.
— А теперь давай свети под самые нары. Что там?
Тут спичка догорела и обожгла Вите пальцы. Но, не чувствуя боли, он взял из коробка сразу три спички, сложил их вместе и разом чиркнул. Спички с треском вспыхнули. Витя прикрыл их ладонью и нырнул под нары.
— Ну, что там? Что там? — нетерпеливо спрашивал его Коля.
Витя долго молчал, пыхтел, затем, когда огонь совсем сник и в камере опять стало темно, вылез обратно.
— Ничего там не разобрать, — сказал он. — Имя, может, и было, да там штукатурка осыпалась. Ничего не разберешь.
— Ври!
Коля сам забрался под нары, исчиркал чуть ли не целый коробок спичек, но так ничего и не разглядел.
Белая осыпь штукатурки грядкой лежала на бетонном полу, и от окончания надписи на стене почти ничего не осталось.
— А это что? — вдруг спросил Виктор, взглянув в дальний, самый темный угол под нарами. — Посвети-ка туда!
— Что там?
— Какие-то палки!
Коля чиркнул последнюю спичку, и в сумеречном, пляшущем свете ребята разглядели смутные очертания каких-то предметов. Витя протянул руку и вытащил один из них. Это был плотный рулон жесткой ткани.
Через минуту перед ребятами лежало уже несколько рулонов разной длины и толщины.
— Как ты думаешь, что это? — спросил Витя.
— Не знаю, — сказал Коля. — А ведь раньше их тут не было!
— Не было, — согласился Витя. — Я утром все углы осмотрел. И под нары даже лазил.
— Кто же это сюда положил?
Ребята помолчали, ощупывая рулоны.
— Может быть, Якушкин? — сказал Коля.
— Наверное, он, — согласился Витя. — А ты заметил, как он старался нас отсюда поскорее выпроводить?
И тут в памяти Коли вдруг возникло воспоминание о встрече со старым фотографом на улице, когда Якушкин, узнав, что он убежал от дяди Никиты, приютил его у себя… Он вспомнил и то, как дядя Никита ворвался тогда в дом Якушкина, силой увел от него Колю и, как арестованного, запер в подвале… Он ни за что не хотел оставить его у Якушкина. Почему? Может быть, он знал что-то о старике?.. Да и майор из штаба армии, который
Внезапно наверху, у входа, хрустнул камень, раздались шаги, под сводами подвала сразу же заплясал тонкий луч фонаря, и ребята услышали чьи-то голоса.
— Идите за мной! Сюда, вниз! — громко произнес незнакомый голос.
Ребята хотели бежать, но поняли, что поздно, выход им отрезан. Не сговариваясь, они оба сразу метнулись под нары и притаились.
— Тут кто-то есть! — услышали они снова тот же голос.
— Навряд ли. Это, наверное, крысы, — ответил ему другой голос.
Шаги приближались. Звякнули об пол приклады винтовок. Пришедшие остановились.
— Ну, быстрее показывайте, куда вы их запрятали! — снова услышали ребята.
И тут в ответ раздался дрожащий голос Якушкина:
— Да что вы! Не я запрятал! Я их нашел вот здесь, под нарами…
Луч фонаря метнулся по сторонам и уперся в лежащие на полу рулоны.
— Почему под нарами? — усмехнулся человек, державший фонарь. — Вот же они, на полу!..
Коля, замерев, глядел, как луч осветил руки человека, перебиравшего свертки.
— Один… второй… третий, — начал считать Якушкин. — Должно быть десять, а тут всего девять.
— Может быть, просчитались?
— Нет! — возразил Якушкин. — Одного не хватает.
— Ладно, составим акт, — сказал человек.
Щелкнула кожаная крышка полевой сумки; на некоторое время в подвале наступила тишина, только шелестела бумага.
— Какая досада, сломался карандаш! — произнес тот же голос. — Нет ли у вас ножика?
— Есть, — с готовностью ответил Якушкин. — Пожалуйста, возьмите.
— Лукин, подержи-ка фонарь.
Луч фонаря дрогнул и переместился на другое место. Ребята услышали царапанье ножа о карандаш.
— Ну и зазубрины на вашем ноже! — сердито сказал человек. — Совершенно не чинит. К тому же он сломан… Заберите его назад. — И после небольшой паузы спросил: — Нет ли у кого-нибудь карандаша?
— У меня, товарищ сержант, — отозвался голос, которого ребята еще не слышали.
Значит, вместе с Якушкиным их здесь четверо! И одного называют сержантом. У них с собой винтовки. Как странно, почему Якушкина сопровождают вооруженные люди? Голос фотографа звучит так неуверенно, словно он очень испуган.
Как быть? Вылезти из-под нар? Но те, которые пришли сюда с Якушкиным, могут подумать, что они заодно с фотографом…
— Значит, вы утверждаете, что картин всего было десять, — произнес тот, кого называли сержантом.
— Десять, — подтвердил Якушкин. — Так я товарищу Морозову и сказал: нашел десять картин.