Отважные(изд.1962)
Шрифт:
Может быть, люди сидят по ту сторону стога? Витя пополз налево, и голоса стали как бы удаляться. Тогда он переменил направление — голоса зазвучали более отчетливо. Еще несколько движений, и он услышал их почти совсем рядом. Но странно, они доносились из глубины стога. Витя дотронулся до проволоки, опоясывающей стог, и вдруг один из снопов сдвинулся с места. Витя испуганно отшатнулся: прямо на него темным провалом глянула круглая дыра. Он сразу же все понял. Стог поставлен для маскировки, он накрывает дот. А в самом
Витя быстро поправил солому, которую разворошил, прилег у стога и стал внимательно слушать. Странно — там внутри говорили по-русски!
— Да, ты меня озадачил, — медленно проговорил низкий мужской голос. — Холера им в бок, что придумали!..
Другой человек, обладатель высокого, тонкого голоса, который срывался на самых верхах и тогда казалось, что человек захлебывается, видимо продолжал развивать свою мысль.
— Уходить нам надо! Убьют нас с тобой, Василий Дмитрич, ей-богу, убьют!..
— А кто тебе все это сказал?
— Да и говорить не след!.. Ты же сам все слышал.
— Ну, так это он говорил о пленных и мобилизованных, — не сдавался обладатель баса. — А мы кто?
— Да ты пойми, им же не это важно! Они хотят, чтобы ни одна мышь не знала, где этот дот стоит… Сейчас мы с тобой в охране, а завтра работы окончат и начнут подметать. И вместе с сором — нас с тобой… на свалку, в ров!..
— Какой ров? — насторожился бас.
— Да в тот, что недавно за деревней экскаватором вырыли.
— Сказал! Так ведь тот ров против танков…
— Каких танков? Дуралей! Как только построят последний дот, там расстреляют всех, кто работал. Понятно?..
— А мы-то ведь не работали!
— Зато больше всех знаем.
В доте замолчали. Витя почувствовал запах самосада; дым выходил через глазницу дота, как в отдушину. Очевидно, говорившие усиленно курили.
— Да, озадачил ты меня, — повторил бас. — Куда и податься, не знаю…
— А я знаю, — ответил другой собеседник. — Давай украдем бланки, состряпаем себе удостоверения, что направляемся на Украину, в командировку, и рванем…
— Пожалуй, Петя, ты прав. Ничего другого не остается… — Голос понизился почти до шепота: — А что, если уйти к партизанам, а? Покаяться. Может, простят!..
— Что ты! Что ты! — в ужасе воскликнул другой. — Из огня да в полымя! Доказывай, что нас не подослали. Вздернут, и все…
Обладатель баса тяжко вздохнул:
— Прокляты мы, Петька!.. Нет нам места на земле. Погибнем, и не вспомнят, где кости наши зарыты…
— Ну вот, расплакался!.. Так решили — уходим?
— А когда?
— Как справимся, так и пойдем. Недели через две.
— Хорошо! Денег надо будет подсобрать, да и продуктов.
— Это уж обязательно… Ну, пошли, Василий Дмитрич, скоро смена — нас будут искать.
В
Полицаи один за другим вылезли наружу и остановились, чтобы оглядеться вокруг. Витя больше всего сейчас боялся, как бы Коля, проснувшись, не выдал себя.
У полицаев был жалкий вид. Один, высокий, с маленькой птичьей головой и узкими плечами, нетвердо ступал длинными ногами; другой, низкий, сутулый, семенил рядом, продолжая жестикулировать: очевидно, приводил какие-то новые доводы.
Витя подождал и, когда их фигуры растаяли вдали, взобрался на стог и растормошил Колю. Тот сразу даже и не поверил его взволнованному и сбивчивому рассказу. Но, когда, спустившись вниз, они вместе осмотрели то, что прикрывало сено, сомнений не осталось. Под стогом находился большой дот, в котором, однако, еще не было установлено оружие.
Ребята задумались. Теперь дело было не только в том, чтобы увидеться с отцом Коли и выполнить задание, но и в том, чтобы предупредить его и тех, кто строит укрепрайон, какая участь их всех ожидает.
— Ты запомнил, как зовут этих полицаев? — спросил Коля.
— Запомнил: одного — Василий Дмитрич, а другого — просто Петька… А что?
— Может быть, это еще пригодится.
— Здесь нам оставаться опасно! — сказал Витя.
— Да, нужно уходить… Часовые, наверное, в доты забираются погреться, могут снова прийти…
Они вышли на дорогу. За те часы, что ребята провели в стоге, резко похолодало. Дул пронзительный северный ветер. Вдруг Коля почувствовал, что на его щеку упало что-то холодное. Он поднял руку и увидел на рукаве белые снежинки. Как-то сразу повалил густой, липкий снег. Он хлестал в лицо, слепил глаза, падал на дорогу и смешивался с грязью.
— Ну и погодка! — проворчал Витя.
— Для разведчиков самая что ни на есть хорошая погода, — мудро отозвался Коля, хотя его здорово трясло от холода. — Полицаи теперь залезут в норы…
В стороне от дороги возвышалась старая, полуразвалившаяся рига. Сгнившая крыша местами провалилась, распахнутые двери покачивались и скрипели под ударами ветра.
Коля остановился.
— Смотри-ка! Вот и НП для нас подходящий… Пойдем, посидим до утра, а там видно будет…
— А вдруг и в этой риге спрятан дот? — сказал Витя.
Едва он это произнес, как из-за риги внезапно выехала открытая машина, в которой рядом с шофером сидел гитлеровский офицер. Машина быстро пересекла узкое расстояние до дороги и затормозила в нескольких шагах от ребят.