Отвергни меня

Коул Фиона

Он назвал меня драматичной, а я назвала его мудаком. Но, в конце концов, это было захватывающе, и мне захотелось запрыгнуть на него, наблюдая, как напрягаются его мышцы, пока он управляет лодкой.

— Что ты хочешь знать?

— Что угодно. Ты была такой же сумасшедшей в старшей школе, как и в колледже? Какая у тебя семья? Ты говорила о своей маме и о том, что она немного… напряженная. — Он запнулся, подбирая правильное слово для описания моей мамы. Справедливости ради, он встречался с ней всего пару раз и видел, как она пропускает праздники из-за работы.

— Но как насчет всего остального? Кем ты была до того, как я узнал тебя.

Его слова захлестнули меня, прижались к моей коже.

Никто никогда не спрашивал меня о том, как я стала такой, какая я есть. Никто не спрашивал меня о моем прошлом. Луэлла знала его, но она была мне как сестра от другого отца. И, сидя здесь с закрытыми глазами из-за яркого солнца, согревавшего мою кожу, переплетя свои пальцы с его, я не знала, что ответить.

Джеймсон осуждал меня из-за моих отношения, точнее за их отсутствие. Он осуждал мое отсутствие самосознания и избирательности. Но это было нормально, потому что это была я. Та я, которой было комфортно в своей собственной шкуре. Что бы он подумал о том, кем я была так много лет назад, пока я только разбиралась в себе? Что бы он подумал о моей маме и о том, как она сформировала меня?

— Не знаю. — Я сделала паузу, пытаясь подобрать слова, которые с меньшей вероятностью вызвали бы осуждение. Он сжал мою руку. — Думаю, в старшей школе все казалось более безумным, потому что я не совсем принимала себя. Думаю, я была такой же. Я всегда была открыта для нового опыта. Может быть, чуть более беспечной, когда я прощупывала почву, смешанную с осторожностью по поводу того, какой другие люди увидят меня. — Я украдкой взглянула на него, чтобы оценить его реакцию на мою беспечность. Вместо этого я была встречена его бесстрастным лицом, любующимся солнцем и моей историей. — Но я только разбиралась во всем. И мне все еще было небезразлично, что люди подумают обо мне. По крайней мере, в первые годы. Но в колледже у меня появилась Лу, и она была не похожа ни на кого, кто был со мной раньше. Рядом с ней, я почувствовала себя хорошо, наконец-то освободившейся. И, как ты знаешь, я это сделала.

Он тяжело вздохнул.

— Да. Вы обе справились.

— Мы были не так уж плохи.

— Думаю, с вами все было в порядке. — Он сделал паузу, запрокинув голову, чтобы посмотреть на солнце. — Может быть.

Протянув руку вдоль своего тела, я похлопала его по обнаженному плечу.

— Расскажи мне о себе, когда ты учился в старшей школе.

Он усмехнулся.

— С нынешним мной существует кардинальная разница.

Заинтригованная, я приподнялась на локте, поворачиваясь к нему лицом.

— Да неужели? Занудный, контролирующий себя Джеймсон действительно время от времени был развязным? — прижав руку к груди, я ахнула. — Я просто в шоке.

Он прищурил глаз и повернулся ко мне, пробормотав:

— Засранка. — Я ответила на его комментарий невинным пожатием плеч. — Ну, когда я учился в старшей школе, у меня было намного меньше обязанностей и больше свободного времени. И я определенно использовал это время, чтобы сосредоточиться на том, чего я хотел. В то время это были футбол, друзья и девочки. Боже, у нас было столько сумасшедших вечеринок. — Он уставился в небо, но вместо этого видел воспоминания, в которых потерялся. — До сих пор не уверен, как мой отец не прибил меня. — Он позволил себе рассмеяться, вспоминая. — Вероятно, потому, что он был слишком занят, гоняясь за Ашером и Луэллой. От этих двоих были одни неприятности. А поскольку моя мама умерла несколькими годами ранее, он просто пытался удержаться на плаву. Думаю, он был готов закрывать на все глаза, пока я был в безопасности и поддерживал свои оценки на высоком уровне.

— Ох, держу пари, ты

выглядел чертовски сексуально в таких обтягивающих футбольных штанишках. — Я обмахнулась ладонью для пущего эффекта. — У меня слюнки текут при одной мысли об этом.

— Может быть, мне придется откопать их в вещах ради тебя.

Повернув голову, чтобы посмотреть на него, я ахнула.

— Не смей дразнить меня, Джеймсон Кинг.

Его грудь затряслась от смеха, прежде чем он замолчал. Я позволила тишине повиснуть вокруг нас, пока он собирал свои воспоминания воедино. Это было самое большее, что я когда-либо узнала о Джеймсоне, и я не хотела прерывать его. Лу много рассказывала о своих родителях на протяжении многих лет, однако Джеймсон никогда этого не делал, и я могла слышать печаль, пронизывающую его слова.

— Потом папа умер, и мне пришлось отбросить все, чтобы заменить его для Ашера и Лу. Колледж был отложен. О футболе не могло быть и речи, и я устроился на работу в бар и работал столько часов, сколько мог, все еще заботясь о Лу и Эше. Работа не оставляла много времени для безделья.

Мое сердце болело за него. Джеймсон потерял в своей жизни больше людей, чем многие, и, услышав печаль, сквозящую в его словах, я вспомнила, почему этот человек так хорошо себя контролировал. Ему пришлось быть таким с восемнадцати лет. Я перевернулась на бок и провела рукой по его груди, успокаивая его, как могла.

— Затем речь зашла о поддержке Лу во время учебы в колледже. Когда Ашер погиб во время своей первой командировки, я крепче держался за Лу, которую, что как ты знаешь, она просто безумно полюбила.

То, как этот парень умел сочетать сарказм с улыбкой, перечисляя трагедии, которые он пережил, поразило меня. Я была с ним, когда Кинги потеряли Ашера. Но все мое внимание было сосредоточено на моей лучшей подруге. Джеймсон был лишь постоянной опорой, держащей все на плаву. Я никогда не видела никаких эмоций, показывающих, как все это повлияло на него.

Слышать, как его тон резонирует с болью, было все равно, как если бы у меня в голове перегорела лампочка. Все, что было до этого, стало темным. Этот разговор дал мне более глубокое представление о Джеймсоне, и я не была уверена, что хочу все это видеть, но я не могла не продолжать смотреть и впитывать это.

— С тех пор, как Лу начала остепеняться, и Джек стал заботиться о ней, я как бы боролся за свое место в ее жизни. Так долго я был единственным, кто поддерживал нашу семью. А теперь остался только я. Я чувствую, что впервые за восемнадцать лет я, наконец, могу вернуться к самому себе. Не то чтобы я когда-нибудь отказался бы поддерживать Лу и Ашера, — поспешил он заверить меня. — Но это оставляет много времени для размышлений. — Он поднял руку и провел по волосам. — Имею в виду, мне тридцать шесть. Я хочу остепениться. Сейчас я хочу иметь собственную семью. Я хочу сосредоточиться на себе. И впервые за долгое время — это нормально — побыть эгоистом.

Все, чего он хотел в жизни, было выложено передо мной, заставляя мое сердце бесконтрольно колотиться, а в ушах звенеть. Потому что я была женщиной, с которой он в данный момент занимался сексом. Мой разум не мог не задаться вопросом, видел ли он, как я займу это место. Это чертовски пугало, и я покрылась потом, который не имел ничего общего с жаром солнца. Мои легкие ощущались так, словно кто-то выжимал из них весь воздух. Независимо от того, как весело нам было на Ямайке, я все еще оставалась собой и не хотела ни с кем заводить отношения. Слушать, как он говорит о том, чего хочет, и быть нынешней женщиной в его жизни было все равно, что стоять слишком близко к солнцу и смотреть на него, хотя знаешь, что в конце концов оно тебя ослепит. Но я не могла отвести взгляд. Вместо этого я сидела молча.