Отвергнутая наука. Самые невероятные теории, гипотезы, предположения.
Шрифт:
набором из двух разных форм одноклеточных бактерий, которые, как они знали, выживут в любой среде (экстремофилы). Но у бактерий было назначение: в процессе метаболизма производить кислород. Почему? Потому что жизнь во всей Вселенной почти наверняка обладает теми же основными компонентами и функциями. В ее основе лежит ДНК, и «высшим» организмам требуется кислород для подпитки метаболизма. Следовательно, сложную жизнь нельзя «заселить» куда-либо, пока уровень кислорода в атмосфере планеты не станет достаточно высоким.
Примерно миллиард лет спустя «формирователи земли» вернулись, чтобы посеять на планетах вторую партию
Отныне на молодой Земле в изобилии были суша и вода, так что для пришельцев настало время населить ее эукариотами — более крупными и сложными соединениями, чем прокариоты; они были менее прочными и требовали более подходящей среды, зато могли производить куда больше кислорода. Примерно 1,4 миллиарда лет назад пришельцы решили, что Земля готова для первого заселения многоклеточными организмами — группой загадочных (для нас) организмов, которую мы знаем лишь в виде палеонтологических останков и называем эдиакаранами. И так процесс продолжался, а пришельцы раз в десятки или сотни миллионов лет что-то высаживали в этот земной сад.
Если на самом деле за развитием жизни на Земле стояли формирователи земли, то все остальное бессмысленно. С другой стороны, если все, что произошло здесь, произошло лишь по слепой случайности и совпадению, это наиболее поразительная удача, какую только можно себе представить. Все произошло именно так, как должно было, именно так, как должно было, именно так, как должно было! Если это не настоящее чудо, тогда я не знаю, что это такое.
До сих пор гипотеза Пая не была бессмысленной — возможно, невероятной, но не бессмысленной. Однако здесь он при-водит в качестве доказательств некоторые очень сомнительные и неявные допущения. Невероятность того, чтобы эти события произошли случайно, поразительна — если считать, что Земля изолирована. Но Земля — лишь одна из миллиардов планет. В конце концов эти существа сами должны были случайно где-то возникнуть, иначе не было бы внеземных формирователей земли. Во-вторых, пришельцам не было необходимости привносить эукариоты и эдиакараны, если земная среда была для них готова. Жизнь развивается, заполняя новую экологическую нишу, когда та становится пригодна для этого, а изменяющаяся среда на Земле создавала множество новых экологических ниш.
Пай заявляет, что пришельцы все еще посещают нашу планету, хотя со времени последнего их посещения прошло много времени (в нашем понимании). Во время своих посещений они совершили много генетических подвигов, конструируя формы жизни на Земле и согласуя их с неизвестным планом. Пай делает особый упор на необычный мех гепарда, который на большей части тела похож на собачий, но на пятнах напоминает кошачий: ясно, что это результат экспериментов с клонированием. Ну и, конечно же, мы: именно на человечестве была сосредоточена инженерная мысль генетиков.
Также остается открытым вопрос касательно «черепа звездного ребенка» («Старчайлд»). Его в 1998 году передала Паю супружеская пара из Техаса, и вот уже несколько лет он находится в одной из британских лабораторий на анализе. Если
Гипотеза о вмешательстве, предложенная Паем, — возможно, наиболее сложное изобретение из того, что обычно называют бутстрап-гипотезами о происхождении жизни. Мы медленно подходим к пониманию того, как появилась жизнь, а еще несколько десятилетий назад от ученых-эволюционистов вполне можно было услышать, что это пограничное, но тем не менее вполне серьезное конкурентоспособное предложение, которое нельзя полностью сбрасывать со счетов и которое обладает значительным преимуществом, поскольку в нем не требуется хитроумных органических и физических соединений, необходимых для воплощения какой-либо стадии между неорганическими веществами и живыми организмами.
Представьте себе «пришельца» на первобытной Земле. Он приземляется, выбирается, чтобы осмотреться, не находит ничего интересного, возвращается в свой космический корабль и улетает. Но микроорганизмы с его ботинок загрязнили землю, по которой он ходил; или, может быть, он опорожнил резервуар химического туалета, оставив лужицу жидкости, богатую бактериями. В любом случае он загрязнил наш мир жизнью, и теперь низшие микроорганизмы превращаются на протяжении длительного времени в известные нам формы жизни, включая нас самих. Версия этого искаженно представлена в анимационном фильме Бруно Бозетто «Allegro non Troppo» (Не очень весело) (1976) под аккомпанемент «Болеро» Равеля.
Чем именно был вызван взрыв в отдаленной части Сибири сразу после наступления 7 часов утра 30 июня 1908 года, неизвестно. По различным причинам это место не исследовали должным образом в ближайшие 20 лет, и почти наверняка многие свидетельства были утрачены. Исследователям пришлось опираться на то, что осталось от этого места (что само по себе было очевидным свидетельством), а также, еще раньше, — на рассказы очевидцев. Наиболее вероятным виновником этого происшествия был метеорит, хотя также существует мнение, что это могло быть ядро небольшой кометы. В любом случае небесное тело взорвалось, прежде чем удариться о землю.
По рассказам очевидцев, в то июньское утро продолговатый объект, который был ярче Солнца и оставлял в облаках многоцветный хвост, с оглушительным ревом пронесся по небу и взорвался в районе реки Подкаменная Тунгуска. Появился столб огня, затем поднялись облака дыма, которые достигли высоты примерно в 20 километров. Взрыв был действительно мощный: по оценкам специалистов, он составлял примерно 30 миллионов тонн в тротиловом эквиваленте, что сопоставимо с самыми мощными водородными бомбами. Ударная волна в атмосфере прошла вокруг Земли дважды, прежде чем затихла, а сейсмические волны регистрировались даже в округе Вашингтона. Некоторое время особенно хорошо было видно северное сияние, и магнитные возмущения в атмосфере регистрировались в нескольких тысячах километров от этого места. Над большей частью Европы были видны высоко проходящие «серебристые облака», а ночное небо было некоторое время настолько ярко освещено, что в далеком Лондоне началась паника; ближе к региону падения люди в полночь могли фотографировать происходящее.