Отвергнутая жена Дракона, или Всё познаётся в сравнении
Шрифт:
Накинув на плечи замызганный пиджак, старик поплелся в кухню, откуда действительно доносился пронзительный шум.
Переступив порог, Жун замер, медленно открывая и закрывая свой рот в бессильном ошеломлении. В помещении творилось что-то невообразимое. Все вещи вместе с посудой, тряпками и ведрами валялись посреди, а рыжая сгружала всё это добро в мешки и оставляла у стены.
Увидев заспанного старика, она ничего не сказала и молча продолжила своё дело.
Болезненный тычок в спину заставил Жуна отмереть, а голос жены угрожающе прохрипел:
– Ну чего стоишь,
Но Жун вдруг смутился. Отчего-то он был уверен, что эти мелкие ручонки, которыми девчонка весьма ловко орудовала, могли оказаться не столь безобидными, как хотелось бы. Ведь не девка-то, а огонь в юбке. Взгляд горящий, предупреждающий, движения резкие, ловкие, сама матёрая, даром что мелкая и худая, как глист…
Но когда Жуна в спину болезненно уколол острый ноготь, он наконец-то сделал шаг вперед.
Двину он боялся, наверное, ещё больше, чем эту наглую пигалицу, поэтому не послушаться жену не решился.
Придал своему лицу угрожающего вида, засопел и начал надвигаться на девчонку, выкрикивая басом:
– Пошла вон отсюда, крыса подвальная! Как посмела без спросу чужое взять??? Не знаешь, что ли, что за воровство хозяева руки рубят? А я и без хозяев могу: будешь у меня калекой до конца жизни ходить!
Девчонка замерла, подняла на него взгляд и... громко рассмеялась.
От этого дикого смеха Жуну стало жутко. В её глазах сверкало столько уверенности и внутренней силы, что дед реально струсил. Уж не ведьма ли? Ручки, ножки тоненькие, а взгляд, как у нечисти, не иначе! Смех, как у утопленницы на болоте, глаза сверкают, как у колдуньи трехсотлетней...
– Н-не могу... – сдулся он в тот же миг, ощутив, как по спине побежали капли пота. – Пошёл я…
Развернувшись, он так резво выскочил из кухни, что свою бабку едва не затоптал.
Та начала грязно ругаться и бросила вслед мужу несколько поленьев, которые до этого мирно лежали у стены. Поленья не долетели, а лишь упали на пол, разлетевшись в щепки.
– Да, уважаемые, - издевательски протянула рыжая бестия со смешком. – Вот… почему, спрашивается, вы до сих пор злые были? А это потому, что у вас МЕНЯ не было. С этого же момента вы добреть начнёте! Чистота, как и труд, облагораживает!..
Двина зыркнула на расшалившуюся девчонку злющими глазами и поковыляла прочь, клятвенно обещая, что сегодня же натравит на эту гадюку сумасшедшего Гоши. Поделом ей будет, поделом! А в основное поместье можно будет передать, что девчонка сбежала, прихватив какие-нибудь ценные хозяйские вещи. Чай, не будут по дрянной служанке горевать…
***
Когда старуха покинула кухню, я выдохнула с облегчением. Дело сделано, курятник разграблен! Я не оставлю от прежних порядков здесь камня на камне!!!
И пусть только попробуют не послушаться…
Вдруг медальон под платьем резко потеплел, а через мгновение он накалился до такой степени, что стало больно.
– Предупреждение... – прошептала я, каким-то внутренним чутьем определив значение этого явления. – Магия предупреждает меня о чем-то…
Немного забеспокоившись, я призадумалась, но
– Серик! – радостно воскликнула я. – Ты вернулся!
Бросилась к своему другу и присела на корточки, аккуратно почёсывая у него за ушком.
Серик фыркнул, но остался доволен, а я широко улыбнулась и произнесла:
– Теперь мне ничего не страшно! Ты ведь за меня горой, правда?
Зверек фыркнул еще раз, выражая одобрение, а я в очередной раз поняла, что между медальоном и этим удивительно разумным существом точно есть невидимая связь…
Глава 24. Некая правда о прошлом...
Через полдня кухня преобразилась. Во-первых, я избавилась от застарелой грязи. Это было непросто. Под рукой не было ни чистящего средства, ни моющего, а местами жир в поверхности въелся намертво. Пришлось вспоминать старинные рецепты из земной истории.
Во дворе нашла парочку брошенных кирпичей. Камнями раздробила их на куски и в крошку, завернула в клочок очень тонкой тряпицы и, вооружившись вот таким необычным «скребком», отправилась драить кухню.
Хорошо, что Натали всё-таки не неженка. Наверное, дома её держали в ежовых рукавицах, потому что сила в тонких руках была, да и кожа не казалась тонкой, как бумага. В общем, я хоть и устала до невозможности, но смогла избавиться от грязи.
Посуду вымыла щелоком (водным раствором золы). Уж чего-чего, а золы тут было немеряно. Конечно, стены нуждались хотя бы в том, чтобы их отбелить известью, но я решила, что сегодня подобного просто не потяну.
Мешки с мусором вынесла на задний двор и сложила в какой-то покосившийся пустой сарай, а со второго этажа притащила совершенно новую посуду, случайно найденную мною неподалеку от моей новой спальни.
С окна сняла «кружевную» паутину и отправила её создателя в сад. Паук смотрел на меня с явным укором, когда я усаживала его на ствол старого дерева. Вцепился лапками в жесткую кору и замер, раздувшись от негодования. Ну да, в доме ж тепло, там мухи, а здесь... ветер да голодуха.
– Хватит с нас квартирантов... – произнесла я, шутливо погрозив пауку пальцем. – Не вздумай вернуться, а то устрою тебе свидание с подошвой моих сапог!!!
Рассмеявшись собственной шутке, я возвратилась обратно. Кажется, настроение у меня взлетело до небес.
В итоге, когда ближе к вечеру в кухню вошли Кама с Гойко, у них на лицах появилась такое ошеломление, что я едва не захлопала в ладоши от удовольствия. Люблю приятно удивлять людей. А так как дед с бабой очевидные нелюди, то их мнение не учитывается…
Мать с сыном шокировано оглядели окна с прозрачными стеклами (раньше они были мутными, как проклятое болото), чистый каменный пол, выдраенную мебель, буфет, заставленный сияющим фарфором, очищенное от пыли и копоти подобие печи и сравнительно белые стены. Комната стала больше по размеру, потому что в ней не осталось ничего лишнего. Я пожалела, что нигде не нашла даже захудалого половика, который отлично бы смотрелся на полу.