Отвергнутая
Шрифт:
Макклод уже навалился на нее, схватив за волосы и поднимая на ноги.
— Отдай мне этот мешочек!
Она вырвалась из его рук, колотя его тяжелым камнем как оружием. Он охнул, когда камень ударил его в висок, но не отпустил ее. Он тянул ее за волосы с такой силой, что она подумала, что он вырвет их с корнем.
— Проклятая шлюха! Отдай это мне! — прорычал он у самого ее уха.
Филадельфия задохнулась от боли и подняла мешочек высоко над головой.
— Отпустите меня, или я брошу это за борт, клянусь! — закричала она.
Неожиданно
— Только попробуй, и я убью тебя!
— Макклод!
Филадельфия почувствовала, как он напрягся, и она тоже напряглась, ибо этот голос был так знаком ей. Не обращая внимания на угрожающее ей дуло пистолета, она обернулась и увидела Эдуардо, стоявшего на палубе в десяти футах от нее.
Макклод отпустил ее волосы, но схватил за шею, выставив ее вперед себя, как щит, и уткнув дуло пистолета ей в бок.
— Пропусти меня, или я убью ее!
Эдуардо посмотрел на него.
— Тогда ты не оставишь мне иной возможности, кроме как убить тебя. Отпусти ее, Макклод, и я, возможно, сохраню тебе жизнь!
Макклод оттащил Филадельфию назад к поручням, прикидывая, каковы будут его шансы, если он прыгнет за борт вместе с ней.
Поняв, что он собирается делать, Филадельфия стала вырываться, невзирая на пистолет Макклода.
— Не надо! Я не умею плавать! Не толкайте меня туда!
Макклод ухмыльнулся.
— Ты слышишь ее? Девушка не умеет плавать! Если я выброшу ее за борт, она утонет. Назад!
— К черту! — последовал ответ.
Третий и самый сильный взрыв подбросил Филадельфию в воздух вместе с обломками дерева, и потом она стала падать сквозь пламя и тьму. Теплые воды Миссисипи сомкнулись над ее головой.
Она не вскрикнула — не могла. Речная вода затягивала ее все глубже в свои маслянистые глубины. Ее юбка за что-то зацепилась, и она перестала погружаться в воду. Она руками хваталась за воздух. Речная вода окатывала ее лицо, ей страшно захотелось вдохнуть… Она сопротивлялась до тех пор, пока не заболели ее легкие и диафрагма не начала конвульсивно сжиматься, и тогда она капитулировала.
Первый глоток воды заставил ее закашляться, и после этого каким-то таинственным образом ее голова вынырнула на поверхность, и ночной воздух овеял ее лицо. Она с жадностью вдохнула глоток воздуха, думая, что это скорее всего будет ее последний вдох.
Обезумев от стремления не утонуть, она судорожно цеплялась за что-то, что поддерживало ее в этой тьме.
— Тише, милая! Ты так можешь утопить нас обоих!
Знакомый голос нес надежду на спасение. Она инстинктивно повернулась в темной воде, чтобы обнять Эдуардо.
Она не утонула! Это было чудо!
Эдуардо спас ее, вытащив из воды. Она мало что помнила, только пожар на пароходе, горевшем факелом на черной поверхности воды, а чуть позже голоса тех, кто на берегу помогал им спастись.
Сейчас уже рассвело. Она проснулась за несколько минут до этого
— Милая?
Филадельфия повернула голову и увидела Эдуардо, склонившегося над ней. Ее радость была чистой и глубокой, но длилась недолго. Глядя в его красивое лицо, она вспоминала каждый миг за прошедшие двадцать четыре часа и как неправа была она в отношении него, в отношении своего отца. Она, устыдившись, отвернулась.
Эдуардо дотянулся до нее и нежно провел пальцем по ее щеке.
— В чем дело? Ты все еще сердишься на меня?
— Нет. — Филадельфия повернулась к нему, стараясь не реагировать на его пальцы, поглаживающие ее грудь. — Я знаю правду, Эдуардо. Тайрон мне все рассказал.
— Все? И что же это за «все»?
— Я знаю про Голубую Мадонну. И про твоих родителей. — Филадельфия чуть было не коснулась его руки, когда она замерла на ее плече, но удержалась. Она чувствовала себя низким существом. — И о твоих шрамах. Я… мне очень жаль, так что… — Она не смогла закончить фразу, потому что у нее судорогой свело гортань.
— Тебе не о чем жалеть, милая.
«Какой он добрый, сильный», — подумала она. Как она могла жить без него?
— Я знаю, что мой отец несет ответственность за то, что случилось с твоей семьей. Ты… — У нее пресекся голос, но она нашла в себе силы продолжать. — Ты был прав, возненавидев меня.
— Милая, это не имеет к нам никакого отношения. Ты должна верить мне.
Она с несчастным видом затрясла головой.
— Не говори так. Я знаю, что чувствую. Думаю, что сама немного ненавижу его. — Она старалась не заплакать, но слезы непроизвольно текли по ее щекам. — Я хочу вернуться в Чикаго — одна.
— Ты хочешь, чтобы я шел по твоим следам, как вчера? Не думаю, чтобы тебе этого хотелось.
— Ты шел за мной?
— Уж не думала ли ты, что я оставлю тебя без защиты, одну, с Тайроном? После того как я вылез из твоей постели, я до утра поджидал в аллее, когда увидел, как ты спускаешься по лестнице. Я не мог понять, куда ты направляешься на рассвете, и пошел за тобой. — Он улыбнулся. — К мессе? А потом зачем ты пошла в меняльную контору?
— Я пошла к Макклоду.
— Макклоду? Святой Боже! Как ты разыскала его?
— Он живет под именем Ангуса Макхью. Но как ты узнал, где искать меня? Я думала, от такого удара по голове можно умереть.
Эдуардо пробежал пальцами по своим черным волосам.
— Эта голова испытывала и худшее. Тайрон нашел меня в аллее вскоре после того, как тебя увезли. Мы не были очень уж вежливы с посланцем, который принес записку о выкупе. Он рассказал нам достаточно, чтобы мы разобрались в стратегии Макклода. Речной пароход не так трудно догнать, когда двое мужчин гребут как надо.