Отвергнутые Боги Годвигула
Шрифт:
Через час над поляной, где мы расположились, начал распространяться благоухающий аромат напитка, в состав которого входили три сорта ягод и десяток видов трав. Подозреваю, что и на вкус он был великолепен, и я сам готов был снять пробу, но Альгой ревниво оберегал напиток, предназначенный исключительно для леприкона.
Когда отвар был готов, алхимик перелил его в глиняный горшочек, который поставил на пенек.
– Давайте уйдем с поляны,- шепотом сказала Эллис.- Возможно, леприкон уже учуял запах и прячется где-нибудь неподалеку.
Так мы и сделали.
Далеко не стали уходить на тот случай,
Мы спрятались за кустами и долго сидели, пялясь на поляну. Леприкон так и не появился.
– Не считайте его за дурака,- высказала свое мнение Сэнвен.- Был бы дурак, сидел бы на цепи и исполнял желания кого ни попадя.
– Что ты предлагаешь?- спросила Эллис.
– Давайте, что ли, в сторону отойдем.
– А он появится, выжрет морс и сбежит,- предположил Альгой.
– Не сбежит,- рассудила Эллис.- От трав, которые ты добавил в морс, его начнет клонить в сон.
– Ну, если только так.
Мы тихо покинули наше прибежище, прошлись по лесу и через пять минут вернулись на поляну.
Горшочка на пеньке не было.
– Не сбежит, говоришь?- нахмурился алхимик.
– Зато я знаю, куда он направился,- откликнулась Сэнвен.
Ну, да, эльфы были прирожденными следопытами.
– Тогда за ним, пока далеко не ушел!
И мы бросились в погоню.
Леприкону не удалось уйти далеко. Ему не терпелось отведать лакомство, и он, присев на поваленное дерево в полусотне шагов от поляны, жадно глотал морс, запрокинув голову и удерживая горшочек обеими руками.
Со стороны Карамош был похож на ребенка лет шести. Довольно упитанный карапуз носил малиновые штанишки, синие гетры, зеленую курточку и такого же цвета шляпу-треуголку. Башмак у него был почему-то один, на левой ноге, да и тот серьезно прохудившийся и просивший каши. Он сидел к нам спиной, поэтому его лица мы не видели. Из внешних отличительных признаков можно было отметить разве что небольшие заостренные ушки, типичные для всех фейри, и бледный цвет кожи.
Опустошив горшочек за один присест, леприкон небрежно бросил его через плечо, смачно отрыгнул и хищно зыркнул по сторонам. Увидев его физиономию, я невольно поморщился. У существа с телом ребенка было старческое сморщенное личико, маленькие колючие глазки, красный нос алкоголика и тонкие бескровные губы. Не обнаружив признаков опасности, Карамош сунул ручку в карман курточки достал...
...огрызок сигары и, выбив щелчком огонь из указательного пальца, раскурил ее, выпустив густое облако дыма. Я услышал, как он замычал, напевая какую-то пространную песенку, и снял с ноги единственный башмак. Тут же появились небольшой молоточек и мелкие гвозди, и леприкон принялся подбивать порядком поношенную обувь.
Альгой давно уже начал проявлять нетерпение. Чувствую, ему хотелось воспользоваться беспечностью леприкона, подкрасться сзади и схватить его за ворот. Однако Эллис удержала алхимика, прошептав:
– Подождем еще немного.
И правда, уже скоро бормотание Карамоша стало совсем невнятным, движения вялыми. Леприкон начал клевать носом.
Мы осторожно покинули наше укрытие и стали приближаться к сонному фейри с трех сторон. И вроде бы ничто
– Как же вы мне надоели.
Голос у него был глубокий, басовитый, совсем не вяжущийся с внешним обликом.
Лениво обернувшись, он окинул нас по очереди мутнеющим взглядом и снова пробормотал:
– Что вам всем от меня нужно?
– Исполнения желаний,- не стала юлить Эллис и добавила: - Каждому.
А...- печально вздохнул Карамош.- А морды не треснут? Каждому... Хм...
– Полегче, приятель, а то ведь и по ушам получить можно!- набычился Альгой.
– Ой, страшно-то как!- поморщился Карамош, хотя, казалось бы, куда еще сильнее.- Ты поймай меня сначала, а потом уж и грозись.
Альгой порывисто шагнул к леприкону и резко протянул руку, но вместо воротника пальцы схватили воздух. Карамош исчез и появился в стороне, в десятке шагов от нас.
– Так нечестно!- возмутился он, натягивая на ногу башмак.- Вас четверо, а я один.
Он щелкнул пальцами и...
...неожиданно возник еще один леприкон - точная копия первого: призрачное существо отделилось от настоящего, шагнуло в сторону и приняло телесный облик. Потом действие повторилось еще два раза, и перед нами появились четыре леприкона.
– Вот, теперь будет честно,- сказали они в один голос.- Ну, что, побегаем?
И все четверо дружно прянули в стороны.
– Чего замерли?!- прикрикнула на нас Эллис.- За ними!
Мой леприкон ничем не отличался от остальных. Несмотря на рост и короткие ножки, бегал он проворно, то и дело пропадая из виду среди густой зелени. Когда мне казалось, что, еще немного, и я сцапаю его, он неожиданно исчезал и появлялся в другом месте. Навыки позволяли Карамошу сливаться с окружающим миром, становиться практически невидимым. Стоило ему притаиться, и я мог бы искать его до посинения. Но леприкону не сиделось на месте, ему было весело. Ехидно хихикая, он ломился сквозь чащу, оглядывался на бегу, показывая мне свой длинный язык. А я с каждой минутой распалялся все больше, равнодушие сменилось сначала азартом, а потом выводившим из себя раздражением. Пару раз, не выдержав, я стрелял в леприкона отравленными дротиками, но всякий раз заливистый смех оповещал меня о том, что я промахнулся. Иногда Карамош замолкал, таился, и наступавшая в лесу тишина нервировала еще больше, чем издевательский смех. Однако больше чем на минуту леприкона не хватало, и я снова замечал мелькавший на грани видимости расплывчатый силуэт маленького засранца в большой треуголке.
Пробежавшись по кругу, мы снова оказались на поляне - на той самой, где состоялось наше первое знакомство. Об этом красноречиво говорили осколки глиняного горшочка, разбитого Карамошем. Однако теперь посреди поляны стоял каменный колодец. Я видел, как леприкон, разбежавшись, заскочил на край и, показав мне неприличный жест, прыгнул вниз. Мне не хватило лишь мгновения, чтобы схватить его. Я склонился над колодцем - он был слишком глубоким и темным, чтобы разглядеть его дно.
Позади меня раздался знакомый смешок. Но обернуться я не успел: ощутив мощный толчок в спину, я почувствовал, как земля ушла из-под ног, и я полетел вниз.