Отверженная невеста

Малышева Анна Витальевна

— Впервые слышу, — ответил тот, прочитав имя и чин на визитке. — Судя по всему, какой-то важный чиновник.

— Не понимаю, этот Савельев участвует в игре отца или нет?

— Так позови Венсенна, — посоветовал юноша, — он наверняка знает.

Каталина тут же вызвала дворецкого и протянула ему визитку:

— Кто это такой? Что ему от нас надо?

Венсенн, долговязый худой нормандец с плоским, будто стертая монета, лицом и обманчиво-флегматичным выражением белесых вдавленных глаз, внимательнейшим образом изучил визитку, записку и даже обнюхал пустой конверт.

— Я не знаю этого господина, — наконец

выдавил из себя шпион.

— И что мне делать? — раздраженно спросила Каталина. — Он просит принять его.

— Не принимайте.

— Под каким предлогом?

— Скажитесь больной. Напишите, что заняты перед премьерой и никого сейчас не принимаете, — монотонно проговорил Венсенн.

— Хорошо, — согласилась она, — так я и поступлю.

Глеб с недовольством взглянул на закрывшуюся за дворецким дверь:

— Мы теперь всегда будем спрашивать совета у этого висельника? Это унизительно! Ты могла бы принять господина Савельева, кем бы он ни был!

— Не сердись, остынь! — увещевала его Каталина. — Необходимо, чтобы Венсенн был убежден в нашей полной покорности. Иначе он ни на миг не оставит нас наедине друг с другом.

Окончив завтрак, девушка написала статскому советнику Савельеву короткое письмо, обосновав отказ принять его тем, что занята подготовкой к спектаклю. Она не выразила согласия и намерения принять его в другое время, таким образом вовсе отказывая ему в приеме.

…Дмитрий Антонович давно, а быть может, никогда не получал таких нелюбезных отказов. Он чувствовал не столько унижение, сколько недоумение. Перед Савельевым открывались все двери в столице, а если какие-то из них по ошибке или по недоразумению оставались запертыми, он взламывал замки, вооружившись соответствующей бумагой за подписью шефа жандармов Бенкендорфа.

В дом на Каменном острове его привело дело мнимого барона Гольца, которое он расследовал. Из записной книжки этого Лжегольца, расшифрованной и переведенной с немецкого, явствовало, что тот пристально следил за двумя личностями, называемыми им «граф Икс» и «князь Зет». Слежку он вел из окна «гостиницы У.», через подзорную трубу. «Стало быть, дом, где обитали означенные господа, находился как раз напротив гостиницы», — сделал вывод Савельев. Коллежскому секретарю Нахрапцеву тотчас было поручено выяснить, названия каких петербургских гостиниц тысяча восемьсот тринадцатого года начинались с литеры «У». Андрей Иванович, по обыкновению, исполнил поручение четко и быстро. В тот же день он предоставил Савельеву список, состоящий из девяти названий, с точно указанными адресами. Осталось узнать, в какой из гостиниц проживал оборотень, именовавший себя бароном Гольцем.

— Это дело совсем не простое, — с сожалением констатировал статский советник. — Никаких указаний на месторасположение гостиницы в записной книжке нет.

— Возможно, и гостиницы самой уже нет, — подхватил Нахрацев и осторожно спросил: — А как вы полагаете, Дмитрий Антонович, за кем он все-таки следил? За графом Икс или за князем Зет?

— Может, за обоими, — сухо ответил Савельев. — Не надо строить предположения, нас должны интересовать только факты. Вот здесь, — он ткнул пальцем в записную книжку, — еще упомянут магазин некоего господина Т., в котором граф и князь заказывали себе маскарадные костюмы. Возможно, этот магазин находился

неподалеку от их дома, а стало быть, и от гостиницы?

— В таком случае, может, начать с поисков магазина? — предложил коллежский секретарь.

— Действуй! — дал добро начальник. — Думаю, что магазинов с маскарадными костюмами в любом городе значительно меньше, чем гостиниц.

И в самом деле, эта задача разрешилась легче предыдущей. «Магазин маскарадных костюмов сеньора Тоньяцио» на Каменном острове сразу остановил внимание сыщика. Имена и фамилии прочих торговцев начинались с других литер.

— Есть в нашем списке гостиницы на Каменном острове? — осведомился Савельев у своего подчиненного.

— Даже две, — радостно откликнулся тот. — Трактир с номерами «Ундина и рыболов» и гостиница «Умбракул».

— Ого! — засмеялся статский советник. — Это что еще за зверь такой, «умбракул»?!

— Что-то масонское, Дмитрий Антонович, если не ошибаюсь, — предположил Нахрапцев.

— В таком случае, название вряд ли сохранилось, — покачал головой бывший полицмейстер. — Если оно и существовало какое-то время, то лишь по недосмотру местных властей. Давай-ка для начала навестим сеньора Тоньяцио, если, конечно, он еще жив.

Магазин, который они посетили, назывался теперь немного иначе, а именно «Костюмы для маскарадов Тоньяцио и К°». Хозяином его оказался смуглый молодой человек, с огромными закрученными усами, которые нелепо смотрелись на его маленьком, птичьем лице. То был дальний родственник сеньора Тоньяцио, скончавшегося восемь лет назад от сердечного приступа. Он приехал в Северную Пальмиру из Вероны.

— Скажите-ка, любезный, — обратился к нему Савельев, представившись и тут же увидев испуг в черных глазах итальянца, — сохранилась ли у вас книга заказов за тысяча восемьсот тринадцатый год?

— Разумеется, сударь, у нас хранятся все книги заказов со дня открытия магазина.

— Отлично, несите ее скорее! — приказал Нахрапцев и, когда хозяин скрылся за дверью, с упоением потер руки, предвкушая удачу.

— Рано радуетесь, Андрей Иванович. В тринадцатом году маскарадов устраивали не меньше, чем сейчас, и графов с князьями в этой книге окажется с избытком, — угостил его горькой пилюлей статский советник.

Преемник сеньора Тоньяцио вынес наконец довольно увесистый засаленный том. Савельев кивнул подчиненному, и тот забрал у торговца книгу.

— Мы вернем ее позже, — сказал он итальянцу.

Хозяин магазина окончательно пал духом, сообразив, что каким-то образом оказался впутанным в дурную историю.

Усевшись в карете напротив начальника и пристроив книгу на коленях, Андрей Иванович спросил:

— Что же мне делать с этой реликвией?

— Выберите из нее всех графов и князей, только и всего, — усмехнулся Савельев. — Отделите зерна от плевел, так сказать. А теперь едем в гостиницу.

— В которую из двух?

— Трактир «Ундина и рыболов», судя по адресу, расположен прямо на набережной, недалеко от пристани, — размышлял вслух Дмитрий Антонович. — А из записок нашего дорогого Лжегольца явствует, что напротив гостиницы, в которой он проживал, была тесная застройка, а вовсе не река. Поэтому поедем в «Умбракул». Он мне нравится почему-то! — подмигнул он помощнику, несколько приунывшему вследствие перспективы развлекаться чтением книги заказов.