Отверженные
Шрифт:
Но Нэш снова рассмеялся, качая головой.
Мне нравилось смотреть, как взлетают его ресницы и блестят глаза, и от этого неприятное предчувствие кололо ещё сильнее. Я была почти уверенна, что нам ни в коем случае нельзя расставаться.
– Нет, Лав, тогда это уже будет не дозор. Ты будешь меня отвлекать, даже если не издашь ни звука, а будешь просто сидеть рядом. Ни Харт, ни Джона нам этого не позволят.
– Ты пойдёшь в этом жилете? – кивнула я на его безрукавку. – Дай мне его на пару минут.
Если смешать с маслом сок травы змеёвки, смесь принимала тёмно-синий цвет и служила
– Что это ещё за жуткий орнамент? – изогнул он брови, всматриваясь в меня с подозрением.
– Так, особый узор на удачу, - пожала я плечами, мило улыбаясь.
– Почему у меня такое ощущение, что ты меня дуришь?
– Нет, это правда. Как-то я до дыр зачиталась одной книгой о языке символов. Этот будет тебя охранять. Пожалуйста, Нэш, не упрямься.
– Ладно, не скажу, что мне неприятны твои переживания. Это что-то между нами новенькое. Так и быть, - надел он жилет. – Говорят, разлука сближает. Может, тебе приснится, что я твой подарок судьбы, - к нему снова вернулась его привычная ирония. – Ну, пока! – и коротко поцеловав меня в губы, Нэш оставил меня одну. Судя по настроению, прощаться он тоже не любил.
Глава 7
Мне пришлось его обмануть. Правда была в том, и она бы его сильно разозлила, что это было послание моему брату Улису. И дословно оно значило следующее: «Присмотри за ним для меня»
По большому счёту это был действительно охранный узор. Тени следили за перемещениями в колониях и днём и ночью. И когда они увидят надпись – за Нэшем обязательно приглядят. Я почему-то была в этом абсолютно уверенна, как и в том, что Улис стал предводителем Теней, и поэтому теперь все Тени без исключения знали язык символов.
Не только Нэш покинул посёлок, Темпа так же было не видать.
И мне представилась возможность попытаться завести новые знакомства.
Один больной зуб, одно больное колено и странная сыпь у ребёнка. Одичалые обращались ко мне за помощью не смело и без особого желания. Учитывая позицию своего лидера, люди, тем не менее, желали удостовериться лично. Они присматривались ко мне, испытывали, но дружбы пока никто предлагать не стремился.
И чтобы большую часть времени не болтаться без толку, я решила набраться наглости и попросить у Джоны старые книги или рукописи, в которых бы упоминалось лечение, возможно, способами о которых я не слышала ранее.
Выслушав меня как обычно спокойно, слегка наклонив голову, Джона указал мне на ящик:
– Бывший лекарь уже отсортировал нужные записи. Можешь брать, они твои.
– Щедро. Надеюсь, это не подарок? – пошутила я, едва успев прикусить язык. – Как так случилось, что в колонии не осталось ни одного лекаря и его учеников?
– Возможно, Ронан решил, что без лекарей мы быстрее передохнем, - пожал плечами Джона, пристально поедая меня глазами. - Их выслеживали и целенаправленно истребляли.
– Нет. Ронан хвастал не всеми своими безумствами. Зачастую люди Исхода остаются в неведении.
– Что ж, время теперь для тебя не будет потеряно впустую.
Своими собственными приобретёнными наблюдениями и опытом, мы теперь могли поделиться лишь в устной форме, у нас не было ни бумаги, ни смысла выводить длинные тексты на кусках шкур. Так что учитель передавал свои знания ученикам на практике.
Тексты рукописей, которые мне дал Джона, местами выцвели и трудно было разобрать почерк, но кое-что прочесть мне всё же удавалось, иногда даже методом подбора слов по смыслу. Читала я медленно, но вдумчиво, пока у меня не начинали болеть глаза.
Второй раз я увидала … её уже в лазарете, когда после многочасового чтения отложила рукопись в сторону, так как вечерний свет был очень слаб. Призрак Эмми сидел напротив меня у противоположной стены лазарета, спокойно наблюдая за мной. Скажу честно, это было самое жуткое, что со мной происходило в жизни. Этого нельзя было объяснить, разве что моим безумием. Внутри всё похолодело, моё тело начинало неметь, и мне пришлось вскочить на ноги и выбежать на улочку. Эмми шла за мной.
Мне встречались люди, Одичалые суетливо готовились к ночи, но Эмми видела только я одна. Она скользила по улице посёлка, просачиваясь сквозь тела и предметы, дойдя со мной до площади. Когда я останавливалась – она подходила ко мне ближе, глядя на меня своими большими грустными, но добрыми глазами. И каждый раз я покрывалась мурашками.
Куда бы я ни пошла – Эмми направлялась за мной, к столам, к берегу, в лазарет. Она не подавала никаких знаков, просто составляла мне компанию.
– Чего ты от меня хочешь? – не выдержала я, пытаясь заснуть. Эмми покачала головой. Невероятно!
Уснуть я всё-таки смогла. И вроде бы, на утро от Эмми простыл и след, но к вечеру она появилась снова.
Так прошли мои три кошмарных дня. Начинались они более менее, у столов раздачи я брала воду и немного продуктов, в окружении уже не так воинственно настроенных по отношению ко мне людей; затем я усаживалась читать, время от времени оказывая помощь неразговорчивым пациентам. Но вот как только солнце начинало клониться к закату – в лазарете по какому-то волшебству появлялась Эмми. …Привыкнуть к этому было сложно.
Я всё ещё не решалась присоединяться к молодёжи, толкущейся на лавках, превращающихся вечером в место гуляний, поэтому я нашла себе тихое местечко на берегу, на моё счастье здесь на валунах-сидушках не оказалось ни одной влюблённой парочки. … Естественно Эмми присела рядом. Мне казалось, что ужаснее уже ничего не может быть, пока ко мне или уже нужно говорить к нам не присоединился Темп.
Перекинул одну ногу через камень и сел ко мне лицом. Теперь я видела не только его лицо, но ещё и лицо его погибшей жены, выглядывающей из-за его плеча. Лицо Эмми тут же изменилось, по нему разлилась неимоверная тоска и должно быть любовь, она стала ласково водить руками по его плечам и волосам, но Темп конечно же ничего этого не замечал. … Зато я, глядя на это - почти свихнулась.