Отверженный ??? Часть I
Шрифт:
Она продолжает играть моим естеством, но теперь эта игра на двоих. Я не вижу, что происходит под складками юбки, но мне это нравится. Прикосновения, потирания, влажное ощущение интимной близости.
Её ладонь шаловливо ведет к животу, потом обратно, ещё и ещё, а потом немного быстрее, массируя меня будто чертову игрушку антистресс. Руки Хитоми тоже направляются туда, но Миса держит моё внимание крепко и не желает им делиться.
Я чувствую влагу, горячую и томную, но её почему-то слишком много, опускаю глаза и замираю в замешательстве. Руку
Мне это уже не очень нравится, я пытаюсь отшатнуться, Миса держит меня мертвой хваткой, не сводит глаз и что-то шепчет. Ногти Хитоми впиваются мне в бока, она заливается счастливым смехом. Мне приятно и больно одновременно, а ещё неудобно и стыдно за то, что я оказался в такой ситуации. Из последних сил я борюсь с Мисой и выскальзываю из хватки Хитоми-чан, одновременно вырываясь из сна…
Я открыл глаза, лежа в кровати и тяжело дыша. Меня прошиб холодный пот, наверное, это реакция организма на переутомление и стресс. Несколько секунд просто лежал в полумраке. Только одна мысль терзала меня, – почему блузка Мисы-чан так и не поддалась мне. Очень странно.
Что-то не так, однозначно. Я опустил глаза и увидел, что одеяло внизу стало колом, напоминая гребанную гору Фудзи. Вот черт, только не говорите что…
Я попытался пошевелиться и понял, что догадка верна. Внизу было мерзко, липко и мокро. О нет… Даже я этого не заслужил…
ХРЕНОВ ПУБЕРТАТ!!!
***
Очень сложный день. Часть первая.
Я ничтожество.
Никакой душ не мог смыть это постыдное чувство, когда тебя изнасиловало собственное сознание. Осталось только забиться в угол душевой кабины, обнять коленки и пореветь.
И да, такое у меня впервые. (Я не про слезы в душе, это шутка, а про неожиданную порчу трусов). Мой прошлый организм слушался меня гораздо лучше и не смел выкидывать таких фокусов.
Говоря о теле… Даже горячий душ не смог избавить меня от боли после вчерашней стычки. Горело и ныло все, что можно.
К моему сожалению, мама-сан оставалась дома, видимо, у неё был выходной. Посему тренировку я проводил в своей маленькой комнатушке.
Тренируясь, я повторял себе без остановки, – это не мое тело, не мое тело, не моё… Так было проще заставить себя двигаться, не жалеть слабый организм и добиться прогресса. Да, результата пока нет, но он будет. Обязательно. Через пару недель нужно купить гантели и манекен, или грушу. Но пока я просто не готов.
За завтраком кусок не лез в горло, но я помнил, что еда – это тоже часть тренировки, поэтому съел всю яичницу до последнего кусочка. И на улице тоже было пасмурно, а не так тепло, как вчера. Промозглый ветер продувал пиджак, заставляя ежиться.
Вслед за недовольством пришла ужасающая мысль, – а что если это приближение “Серых дней”?!
О боги, только не сейчас. Да и не может этого быть, я совершил жертву буквально
Миса кивнула мне, когда я вошел в класс, я кивнул ей в ответ, но подходить не стал. Свежи были воспоминания о ночных мучениях, что она мне учинила. Видеть её не хочу, обиделся.
Ягами на первом уроке не было. И вчера он тоже не перезвонил, хоть и обещал. Без него мое нахождение в школе было под угрозой. Куда запропастился этот мерзавец?
Он говорил, что у его отца проблемы, но ведь у меня тоже! И мои точно важнее, чем у каких-то недобитых мафиози. У меня тут, между прочим, война против безумного физрука и его банды отморозков.
Да ещё весь план с клубом журналистики висел только на этом мелком утырке. Я решил позвонить ему на перемене, узнать, как продвигается вопрос с помещением для кружка.
Я отсидел урок математики, решая странные не разгадываемые задачи. Кто такое дифференциал? Как он связан с функцией? Что это вообще за функция и чем она занимается? И главный вопрос, – кому до этого есть дело?!
Производный-интеграл, мизантроп и маргинал…
Нужно было в поэтический кружок идти, стишки у меня складывать получается лучше, чем эти чертовы руны.
Лишь отзвенел звонок и сенсей покинул помещение, как в класс осторожно вошел старый знакомый, – одноглазый Горо-чан. Я давненько его не видел, и даже не встречал в коридорах или столовой. После нашей встречи и ситуации с ремнем, он как сквозь землю провалился, а вот смотри-ка, приперся.
Он был один и не в своей тарелке. Он побаивался меня, это я видел по его бегающему глазу, второй до сих пор скрывался за марлевой повязкой. Но, переборов себя, он направился прямо ко мне.
– Икари, я…
– Ты посмел заявиться в мой класс? – спокойно поинтересовался я, развалившись на стуле.
Одноклассники замерли и затихли, обернувшись в нашу сторону. Прошел тихий шепот недопонимания ситуации. Почему Икари разговаривает с Горо таким тоном? Отчего Горо стоит перед ним, опустив голову, как провинившийся сынок, что в штаны нагадил?!
– Икари, я не драться пришел, – поднял руки он.
– Ещё бы, – усмехнулся я. – Но это не значит, что не придется.
Он сделал шаг назад, стараясь сохранить самообладание. Поздно дружок, твоим лицом можно сортир вытирать, ты его уже потерял.
– Я с посланием от Баку, это очень важно.
– Я слушаю, – кивнул я.
Он наклонился, чтобы остальные не могли его услышать и снизил тон.
– Ты знаешь, что Каори его кузен (итоко)?
– Это который блондин? – вспомнил я. – Ну и что с того.
– Мы знаем, что ты сделал с Каори. Баку приходил к нему домой и видел, что ты сотворил. И знаем, что ты забрал наши деньги.
Наши деньги. Он сделал на этом акцент. Похоже, Каори утащил десятку из-под носа у своих дружков, чтобы выкупить телефон.