Отверженный ??? Часть IV
Шрифт:
— Меня начали искать, пришлось менять стиль.
— И ты никогда не поддавался желаниям сделать с жертвой нечто… этакое?
— Мне это не интересно.
— А как же детектив К…? (Подробности в романе
— Вот мы к этому и пришли… Мы же договорились, Ви. Это тема закрыта, ты обещала не спрашивать.
— Черт побери, это очень важно! Ты пытал его, но не убил, всем интересно почему?!
— Так спросите его.
— Ты знаешь, детектив не дает интервью.
— Если я скажу, ты отстанешь? Обещаешь больше не возвращаться к этому?
— Клянусь! — подняла она ладонь. — Только Библии
— Я тебе её процитировать могу, — мрачно заявил он.
— Не знала, что ты верующий, — заинтересовалась она.
— Не, просто в мотелях эта книжка в каждом номере, больше читать нечего.
— Вернемся к вопросу…
— Он… этот парень, что так рьяно за мной охотился… Сначала я решил, что он пустышка. Он был на грани, — алкоголизм, депрессивные настроения, замкнутость, разрушение семьи. Пропитанный бухлом, цинизмом и злобой, он так яростно рыл подо мной землю, что я заинтересовался его напористостью. Когда я встретился с ним лицом к лицу, мне открылась истина. Он не стал пустышкой только по одной причине, — из-за меня. Только охота придавала его жизни смысл, я стал преградой на пути его саморазрушения. Я был удивлен, никогда прежде не приходилось сталкиваться с чем-то подобным. Я не мог его убить, ведь он хотел жить, но он жил, только чтобы убить меня. Неразрешимый парадокс и абсолютный дуализм. Я просто не мог этого сделать. Это как лишить жизни собаку, что идет за тобой, надеясь, что ты бросишь ей кость. Можно, но зачем?
— И ты решил его изувечить, — мрачно подчеркнула Ви.
— Нет, я решил его исправить, — поднял он палец вверх. — У В… был этот запал, я чувствовал. Фокус подсказывал мне, что я должен сделать. Теперь с ним рядом моё проклятье, как бы сильно он его не прятал внутри себя. И рано или поздно, он сорвется. Я отсюда слышу тиканье в его груди.
— Хочешь сказать, что он…
— Все, хватит, — прервал он её. — Мы условились не говорить об этом. Я лучше пойду посплю последние часы жизни, чем буду обсуждать человека, который меня сюда загнал.
— Хорошо, давай менять тему, ты прав, — поправила она очки. — О чем хочешь поговорить?
Он неопределенно пожал плечами, не сводя с неё глаз. Сволочь, намеренно так пялится. Ви вернулась к дневникам, открыла блокнот на середине, из книги выпали яркие фотоснимки.
— Это что, карточки с картинками? — усмехнулся он. — Как для детей?
— Думала, что может пригодиться, для тестов. Ты прав, их показывают детям, чтобы проверить эмоциональную вовлеченность. Хочешь попробовать?
— Валяй, Роршах все равно уже в печенках сидит.
— Я представляю. Готов? — она достала колоду из фотографий и изображений. — Нужно отвечать не задумываясь, максимально быстро.
— Отвечать, что? — развел он ладони.
— Называть мысли, которые тебе приходят на ум, когда ты видишь картинку.
— Хорошо, давай, — ответил он без интереса.
Она принялась выкладывать карточки, одну на другую, он мгновенно реагировал, произнося слова однотонно, словно программа.
Щенок, бегущий по полю.
— Блохи.
Новогодний свитер со снежинками.
— Колется.
Маяк на холме.
— Волны.
Крепкое рукопожатие.
— Кутикулы.
Пасущийся теленок.
— Ребра.
Дорога, уходящая
— Туман.
Старый, покосившийся дом.
— Убежище.
Горка осенних листьев.
— Разложение.
Колосистое золотое поле.
— Жатва.
Девушка, стоящая на перроне.
— Жертва.
Она отложила карточки и подперла подбородок руками, глядя на него осуждающе.
— Ты ведь играешь со мной, эМ, ведь так?
— Но ведь карточки это и есть игра.
— Твои ответы имеют максимально негативный контекст, ни одной нормальной реакции. Хочешь сказать, что твоя проекция мира настолько деструктивна, пессимистична?
— Я не понимаю, к чему ты ведешь. Ты попросила называть слова…
— К тому, что у тебя самого депрессия, если судить по ответам.
Казалось, её комментарий его рассмешил. Это было немного похоже на смех, только очень странный, будто он закашлялся.
— Вот оно что, малыш, ты просто все не так поняла. То, что ты воспринимаешь как негатив, мне может нравиться, об этом не подумала? Я люблю ребра и люблю запах прелых листьев. То, что это процесс гниения, меня не смущает.
— А почему на последней картинке ты выбрал девушку жертвой?
— А как ещё? Она одна, на вокзале, ждет поезд, идеальный вариант. Я подмечаю такие возможности непроизвольно.
— Ты всегда ищешь жертву? Постоянно?
— Что-то вроде. Не ищу, а просто прокручиваю варианты в голове.
— Как акула, которая никогда не насытится.
— Да, что-то вроде. Сложно объяснить, давай пойдем дальше.
— Я просто пытаюсь понять твое мировоззрение, вот и все, — произнесла она осторожно. — Ты начинаешь рассуждать, а потом просто прерываешься в который раз.
— Я не столь сложное существо, малыш. Задай мне простой вопрос, который ты задаешь своим пациентам и все поймешь.
— Хорошо, — чем похожи ботинок и карандаш?
— Классика, — они оставляют след. Но знаешь, каков был бы мой ответ? Я мог бы убить тебя карандашом, как и затоптать ботинком, и в обоих случаях это было бы весело. Вот все мое мировоззрение, я прост и скучен, как обои в цветочек.
— Ты хотел бы меня убить?
Он впервые за весь разговор облокотился на стол и медленно подался вперед. В этот раз она не испугалась, сидела не шелохнувшись, даже не дернулась. Он замер, глядя на неё в упор, сразу было видно, что он наслаждается происходящим, настолько вальяжно он себя вел. Кровь стучала у неё в висках, синие радужки гипнотически пульсировали в темноте, прямо напротив её лица.
— Хотел бы я тебя убить? Не знаю, Ви. А ты хотела бы? — произнес он и улыбнулся.
Грязный бизнес — часть 1
Мне стоило отвлечься от мыслей о самоубийствах и заняться работой. Чем дольше я тяну, тем ближе лезвие к моему горлу.
Я оделся, сунул листовку в карман и уже хотел выходить, как в дверь уборной постучала Асура.
— Что такое? — выглянул я.
— Твой аники звонит, — протянула она телефон. — Ты трубку не берешь, он решил и меня достать.