Ответ г. Владимиру Соловьеву

Розанов Василий Васильевич

X

И неужели, хоть робко сказать несколько слов о могущем наступить завтрашнем дне — значит преступить что-то, сделать нестерпимое?.. Почему думает

г-н Вл. Соловьев, что все жаждут с ним еще вакханалии и вакханалии. Для многих — ее довольно; довольно для меня и, как всякий, я хочу сказать то, что хочу… Голос мой слаб, и время для него еще не наступило; и не делаю я то, что будет сделано, что может быть сделано завтра. Но ведь и статья моя «Свобода и вера» не призыв, не удар в колокол, а только жест презрения невольного к тому, что и многим гадко… И вот, я повторяю его, указываю еще на «пошатывающегося»; что же, вступить ли мне с ним в брань? к чему? Это так в его вкусах, и вовсе — не в моих. Достаточно понять, определить, самое большее — выговорить в слух определенное. Что может он мне сделать, его брань? Там, куда я иду, он никогда не будет выслушан; там, куда он идет, я не хочу быть выслушанным.

Спор наш кончен, да, в сущности, он и не завязывался.

1894

ПРИМЕЧАНИЯ

Впервые:

Русский вестник. 1894. Апрель. С. 191–211.

Эта впервые перепечатываемая в современном издании полемическая статья Розанова является его ответом на известный фельетон Вл. С. Соловьева «Порфирий Головлев о свободе и вере» (Вестник Европы. 1894. Февраль. С. 906–916). Полемике с Розановым по поводу веротерпимости посвящены также статья Вл. Соловьева «Конец спора» (Вестник Европы. 1894. Июль. С. 286–312) и еще один ответ Розанова «Что против принципа творческой свободы нашлись возразить защитники свободы хаотической (Русский вестник. 1894. Июль. С. 196–235). См. также фельетон: Буренин В. Ноги в перчатках, желудки, цепляющиеся за маски, и проч. // Новое время. 1894. 29 июля, в котором В. П. Буренин вступился за Вл. Соловьева, признавая полемические приемы Розанова в перепечатываемой здесь статье излишне грубыми.