Ответ Сфинкса (сборник)
Шрифт:
– Идем, Олечка, успокоим Василису Петровну. Потом и я с тобой тоже пореву.
– А ты чего?
– А того же. Я тебе потом расскажу, а то матюкаться буду.
Василиса Петровна была дама видная, хоть и в возрасте. И встретила она девчонок с королевским достоинством, будто вовсе и не орала только что. Посадила за стол, пирожками угостила. Расспросила, по обыкновению, что да как. Как погода, настроение, что у кого из окна видно.
– Бедные вы мои! Вот как молодым-то сейчас приходится… Ну, кушайте,
– Да мы, Василиса Петровна, собственно…
– Чего уж там! Понимаю. Бедные девочки, в такой беде да совсем одни, и мужа-то нет даже. Только мужчины нынче…
Анечка перебила:
– Давайте, знаете что, Василиса Петровна, о мужчинах потом поговорим, а? Как Вы себя чувствуете?
– Хорошо, детки. Совсем даже неплохо, – ответила Василиса Петровна и принялась мыть посуду.
Оля с Анечкой непонимающе переглянулись, ибо худыми и бледными их назвать было сложно. Конечно, не в лучшем виде, но не до такой же степени.
– Василиса Петровна, а как Вам мое новое платье? – спросила Анечка.
– Сарафанчик этот? Ничего, и расцветочка веселенькая такая. Тебе, деточка, желтенькое всегда шло.
Наступила тишина. Волосы собирались расположиться перпендикулярно горизонту. Ибо сарафанчиков, в том числе, желтеньких, ни на ком не было, а были на Анечке синие штаны и серая рубашка. Оля, не отрываясь, смотрела на Анечку. И все же Василиса Петровна с ума не спятила, и это было заметно.
– А Олино? – продолжала Анечка.
– Ты, милая моя, девочку не обижай! – строго зыркнула в мою сторону Василиса Петровна. – Ей и так досталось уже.
– Это почему? – насторожилась Оля.
Василиса Петровна не ответила. Анечка жестом остановила Олин начинающийся монолог и продолжала:
– Да это глупости все. Жизнь одна, и надо ее прожить достойно. Что вам Чудовище? Вам бы жизнь свою устроить. Тебе, Анечка, семью. Да и Олечке бы хоть чего.
– Позвонить от Вас можно? – спросила Оля в задумчивости.
– Нет, девочки. Мне телефон нужен. Вы кушайте. А звонков мне ваших тут не надо. Мне и без звонков хорошо.
Девчонки молча ели пирожки и запивали их чаем. А Василиса Петровна хлопотала над плитой и рассказывала:
– Вот как Чудовище появилось, сразу все непонятно стало. А как раньше жили! Вы вот этого помнить не можете. А теперь только одно и осталось – как позвонит Катя из третьего подъезда, поговорим с ней о том, о сем. Катя человек умный, все про Чудовище сразу понимает, а не говорит ничего только. Одна моя радость Катерина Александровна, как чего – сразу к ней звоню первым делом, всегда она меня успокоит!
– Она что, с Чудовищем борется?
– Бороться не борется, а на двор как-то ходит, живет, как и раньше жила, почти что. И другим людям от нее радость. Детей соседских даже домой поприводила.
– Василиса Петровна, – спросила Анечка, – а как бы с этой Вашей Катериной Александровной пообщаться? Нам очень нужно, очень.
– Это уж я не знаю, – вздохнула Василиса Петровна. – Вы сами с ней разговаривайте.
– А можно ей позвонить?
– Можно, конечно. Только это без меня. Я ее телефон дать не могу, и не просите даже, я ж не телефонная справочная. А вы девочки неглупые, не пропадете. А если чем помочь – так я всегда. Сами знаете, я человек высокой морали. И честность я всегда очень ценила, и доброту человеческую. И Катя потому дружбу мою очень ценит, полдня можем говорить, и скучно не становится.
– А позовете, если позвонит? – у Оли еще имелись иллюзии.
– Если, Оля, даже и позвонит, так это вас не касается. Я очень Катю, Катерину Александровну то есть, ценю и оберегаю. И в обиду никому не дам, чтобы злой человек какой и близко не подошел. Всегда прослежу!
Анечка, не выдержав, заворчала:
– Это Оля – злой человек? Или я, может быть?
– Девочки. Я вас, конечно, понимаю. Я всегда стараюсь всех понимать, вы не сердитесь на меня уже. Может, сказала чего не того, я ж баба дурная, темная, да только зла никому не желаю. Дай вам Бог счастья. Может, когда и заживете получше.
В общем, девчонкам пришлось пойти восвояси ни с чем, если не считать испорченного настроения и сильного удивления. И было над чем подумать.
Во-первых, есть кто-то, кто хоть немного понимает происходящее.
Во-вторых – присутствие Чудовища способно менять вид окружающих предметов. Слава Богу, не у всех.
Андрея ругать они решили после обеда.
Придя домой, Аленка оглядела то, во что была одета. То есть штаны и рубашку. В свете Чудовища Василиса Петровна умудрилась разглядеть в них желтенький сарафанчик.
Еще совсем недавно жизнь казалась такой обыкновенной.
Наконец-то Анечкина собака выползла из-под ванны. Подошла, глядя на нее человечьим взглядом и пытаясь вилять поджатым хвостом. Ну что ей сказать? У Анечки обычная собака, без крыльев. Симпатичный небольшой зверек, сидя перед которым, Анечка может говорить все, что в голову придет. Самое интересное, что ее понимают. К окну близко собака не подходит, тянет носом и ложится подальше.
За окном снова непонятно что – ночь или день, видно только на часах. Впрочем, правильно ли идут часы, тоже никто не знает. Кажется, идут правильно пока. Анечка никогда раньше так внимательно не заглядывала в окно.