Ответить эху
Шрифт:
Первыми на прокаленную солнцем таджикскую землю приземлились транспортные самолеты экспедиционного корпуса. Организованное два года назад соединение, состоящее сплошь из контрактников, прошедшее хорошую подготовку, готово было показать, на что способно. Полнокровная пехотная (мотострелковая по старому уставу) дивизия, три пехотных и одна горная бригады, части обеспечения и усиления.
Поддержанные отдельной авиадивизией, они первыми встретили врага уже под Душанбе. И с ходу показали, кто есть кто в военном деле. Пока экспедиционный корпус встречным ударом отбрасывал части «Единства» от столицы, по
Россия отправляла на юг боеспособные части и соединения, стремясь перехватить инициативу у противника и поддержать практически разбитую армию Таджикистана.
Со времен Второй мировой никто не мог победить Советскую (Российскую) армию в открытом противостоянии общевойскового боя. Это быстро поняли и исламисты, когда их подготовленные иностранными инструкторами и советниками бригады были разбиты в течение первых же недель войны. Не помогла и сравнительно новая боевая техника.
Но руководство «Единства», как и их заокеанские спонсоры, не рассчитывало одержать победу в открытом бою. Главное было сделано – Россия втянута в войну, ее солдаты льют кровь, страна несет огромные расходы, отнюдь не идущие на пользу экономике.
«Единство» перешло к привычной тактике партизанской войны. Только в этот раз – совместив ее с открытым противостоянием. Охваченный войной Таджикистан стал сплошной зоной боевых действий. У исламистов было много сторонников в правительстве страны, много боевиков ждали сигнала в тылу.
И теперь, когда Россия ввела свой контингент, час «Х» настал. Одновременно перешли к активным действиям подпольные группы. Бросив поломанную технику, ушли в горы бойцы разбитых бригад. Там их ждали подготовленные базы, склады с оружием, продовольствием, медикаментами, амуницией, одеждой. Другие бригады, сведенные в полки и батальоны, продолжали оказывать очаговое сопротивление.
Поднялся дикий вой «мировой общественности». «Единство» и прикормленные Америкой исламские партии и движения объявили священную войну России. В Афганистан и Таджикистан начали стекаться тысячи волонтеров, наемников, боевиков террористических организаций. Их вели доллары, золото, щедрые посулы и мечта любого бандита – целая страна, отданная на разграбление. А также туманные намеки на то, что пограбить они смогут не только эту страну.
Ситуация осложнялась с каждым днем. Русские войска вынуждены были воевать на два фронта – с отрядами и частями «Единства» и с сидящими в тылу их сторонниками. Правильнее было бы сказать, что фронта как такового не стало. С любой стороны могла прилететь пуля, снаряд или мина.
Между тем в самой России вновь начали поднимать головы мусульманские радикалы. Чечня, Ингушетия, Дагестан, Кабардино-Балкария, Карачаево-Черкесия. От митингов и воззваний инициаторы волнений могли в любой момент перейти к терактам. Кое-где госбезопасность фиксировала сборы небольших вооруженных отрядов и групп.
Китай и Индия помочь России не могли. Там тоже подняли головы мусульманские организации, дело дошло до прямых столкновений. Казахстан с трудом сдерживал своих мусульман. Да и несколько его батальонов кардинально
В мире нарастала истерия по поводу агрессии России, ее вмешательства во внутренние дела другой страны. О том, что между этими государствами были заключены соответствующие договоры, никто не вспоминал.
Между тем оппозиционная партия Таджикистана готовила силовое устранение правительства страны. Уже были выбраны новые премьер-министр, министр безопасности, ряд других чиновников.
В случае успеха новая власть могла потребовать от русских немедленного вывода войск. И тогда Таджикистан становился бы плацдармом для дальнейшего похода на север.
А в соседних Туркменистане и Узбекистане были готовы к открытому выступлению местные филиалы «Единства». И в Мазари-Шарифе уже накапливались силы для броска к Ашхабаду и Самарканду.
В Москве все это видели. И накал страстей в донельзя исламизированной Европе, и открытую поддержку реваншистов на Ближнем Востоке, и нарастание напряженности в своей стране. Генштаб отмечал усиление сопротивления противника в Таджикистане. Постоянное прибывание помощи «Единству» извне, пополнение оружием, боеприпасами, деньгами. Все это ставило в сложное положение экспедиционный корпус и весь контингент.
Ситуация явно выходила из-под контроля. Наращивать военную мощь в Таджикистане нельзя – туда и так стянуто много сил, дальнейшее увеличение ослабит оборону России.
Уходить тоже нельзя – Таджикистан превратится в рассадник экстремизма. И аванпост США. Уж те-то обязательно втащат туда свои ракеты.
Ситуация критическая. Следовало немедленно принимать решение. Пока еще можно было что-то принять…
Чего стоили российскому президенту следующие двадцать четыре часа, представить не мог никто. Разве что Кеннеди и Хрущев, готовые в далеком шестьдесят втором начать третью мировую.
На следующее утро правительство России сделало заявление, в котором потребовало от «Единства» немедленного прекращения боевых действий и отвода своих сил за границу Таджикистана. На выполнение требования давалось сорок восемь часов. В случае невыполнения Москва оставляла за собой право на любые действия.
Конечно, заявление было адресовано не «Единству», а США и их союзникам. Довольно прозрачный намек на то, что Россия готова применить нечто более весомое и серьезное, чем авиацию и сухопутные войска.
В другой ситуации намек, может быть, и восприняли бы должным образом. Но сейчас, ослепленные близкой возможностью раз и навсегда покончить с восточным гигантом американцы, англичане и их союзники по НАТО не приняли слова российского президента всерьез. Обошлись стандартным заявлением о недопустимости подобных угроз.
Зашевелились они только когда разведка донесла о приведении в состояние повышенной готовности русской системы ядерных сил. Но было уже поздно.
Утром тридцатого сентября двадцать третьего года Россией был нанесен удар четырьмя ракетами с тактическими ядерными зарядами. Три из них накрыли базы и лагеря «Единства» на территории Афганистана в двухстах – двухстах пятидесяти километрах от границы с Таджикистаном. А четвертый уничтожил временную базу на самой границе.