Шрифт:
Пролог
Мелани подышала на карту Игроземья. Может, так краска высохнет побыстрее. Ей очень не хотелось, чтобы остальные игроки заметили то, что она сделала. Дэвид, наверно, назвал бы ее поступок жульничеством, но ведь Игра теперь разыгрывала саму себя. Разыгрывала, невзирая на то, нравится им это или нет. И Мелани хотела победить.
Рядом с ней на столе стояла коробочка акриловых красок. Они давным-давно высохли, и лишь один стаканчик влажно поблескивал густой лесной зеленью.
Ярко раскрашенные гексагоны Игроземья
Игроземье… Фантастический мир, и создали его они, вчетвером. Она сама, Тэйрон, Скотт и Дэвид. И каждую субботу, вот уже два года подряд, они отправлялись в нем в воображаемые путешествия в поисках воображаемых приключений.
Мелани сама нарисовала карту, аккуратно расчертив на большом куске фанеры ровные гексагоны выдуманного ею ландшафта. Нет, не для этого мира готовая карта из магазина. Игроземье должно отличаться от всех остальных игр. Оно должно быть особенным, единственным в своем роде. А значит, его надо было сделать своими руками.
Мелани и ее друзья вложили душу, создавая Игроземье. И, возможно, они несколько перестарались.
Но время шло, а Игра не кончалась. Целая раса персонажей, раса Волшебников, свершив магический обряд Превращения, покинули Игроземье, став шестью могучими Духами – тремя белыми Духами Земли, и тремя черными Духами Смерти.
На этом Дэвид хотел закончить игру. Он сказал, что больше не испытывает к ней интереса. Но Мелани, Скотт и Тэйрон решили продолжать, и Дэвид остался. Он не мог их оставить. Слишком уж Игра завладела их душами. Не в силах бросить Игроземье, он решил его уничтожить. Но и это ему не удалось.
И вот теперь Дэвид решился. Если остальные не желают заканчивать Игру, то он создаст новое чудовище, Скартариса. Монстра, который опустошит карту от края до края и превратит ее в безжизненную пустыню.
Так он покончит с Игроземьем раз и навсегда.
Но Мелани собиралась ему помешать. Им обоим приходилось играть по правилам.., но правила могут оказаться даже на руку, особенно если ты готов трактовать их несколько вольно.
Мелани вынесла измененную карту из отцовского кабинета. Она и сама уже не смогла бы отличить только что перекрашенный гексагон от остальных. Никто ничего и не заметит. В конце концов, она же не изменила тип местности, а значит, так бы рассуждал Скотт, она и в самом деле ничего не изменила. Лес так и остался лесом, но Мелани кое-что спрятала внутри, под краской, в мире Игроземья.
Она не знала, сработает ее план или нет. Не знала, может ли ее мир хоть как-то соприкоснуться с персонажами внутри Игры. Но если это все-таки возможно, то избранный ею путь, наверное, единственный.
Во время последней игры она каким-то чудом смогла сообщить своим героям о Скартарисе, набирающем
Мелани задумчиво глядела на цепочку голубых гексагонов, протянувшихся от одного края карты к другому. От одного их вида мурашки бежали у нее по спине. Да, тогда, на прошлой неделе, Игроземье впервые показало свою силу.
И вес это становилось уже не просто игрой.
Заливая леса и долины, из Северного моря на юг устремились бурные воды новой реки, и одновременно река эта появилась на деревянной карте. Один за другим на глазах изумленных игроков поголубели гексагоны лесов, полей и болот. Перепуганный Скотт, всегда такой разумный и логичный, никак не мог понять, как это могло произойти.
Но Мелани знала, в чем дело. Все было очень просто. Повиновавшийся до поры до времени правилам волшебный мир Игроземья обрел собственную магию.
Игроземье на собиралось мириться с гибелью. Нет, оно не сдастся без борьбы. И Мелани чувствовала, что должна помочь ему всем, чем только сможет. В конце концов, не каждый день выпадает возможность спасти целый мир, пусть даже и воображаемый.
Удостоверившись, что краска и в самом деле высохла, Мелани отнесла доску с картой на кухню. Она начала готовиться к Игре. Теперь будущее Игроземья зависело от удачного броска кубиков.
Глава 1 Переправа Энрода
Что-то у нас не так. Мой родной город Тайр, и тот пал. Люди, которых я знаю вот уже много-много лет, ведут себя теперь как-то странно. Временами и я сам не знаю, ни что я делаю, ни где я был.
Там, на западе, отгородившись от нас широченной рекой, лежат нетронутые, здоровые земли. А мы тут как в ловушке. Нас просто-напросто принесли в жертву. Они не дали нам ни малейшего шанса.
Страж Энрод стоял на восточном берегу Реки-Барьер. На север и на юг, сколько хватало глаз, тянулась черная граница гексагона, отделявшая реку от зарослей камыша и нависших над водой ив.
Вдалеке, за непреодолимым водным барьером, раскинулся буйный и совершенно здоровый лес. С севера к нему примыкал гексагон луга. Зеленый, – живой, защищенный от растущего на востоке зла.
Энрод скрипнул зубами. Его рука судорожно сжала Камень Огня, восьмигранный рубин, принесенный им из Тайра. Острые вершины впились в ладонь, но последний после смерти Сардуна в Игроземье полнокровный волшебник не обращал внимания на боль. С помощью своей магии Энрод внешне сохранил молодость и здоровье, но теперь груз долгих лет тяжким бременем лег на его плечи.