Ответный удар
Шрифт:
– Замечательно. Высадим Алексея, и в Москву, через пару дней нам в Германию вылетать. Кстати, Леша готовься, будешь сыном бизнесмена из туманного Альбиона. Завтра ближе к вечеру Алла вместе с Васей к тебе заедут. Товарищ капитан тебя по английскому погоняет, чтобы оценить уровень знаний и произношение.
– Без проблем, – пожал я плечами. – Пусть оценивает.
Тем временем мы уже заехали в Терехово. В ночной тьме, безжизненные черные силуэты домов, окутанные зловещей тишиной, смотрелись жутковато. Не лаяли собаки, не доносилось ни одного шороха. Только зловещей, тревожной музыки не хватало для полной ассоциации с голливудским фильмом ужасов. Наконец в свете фар появились очертания знакомого
Хозяин запустил машину во двор, мазнул по мне взглядом, кивнул. Обменялся рукопожатием с капитаном.
– Как всё прошло, нормально? – спросил он у Сергея Ивановича.
– Более чем, – улыбнулся капитан. – Все идёт согласно плану, без лишнего шума и пыли.
– В дом пройдете? – уточнил хозяин. – Я сейчас самовар запущу, чайку с пряниками попьем.
– С удовольствием, Иван Дмитриевич, – ответил ГРУшник. – Только ненадолго. Нам в Москву надо.
– Как скажете, Сергей Иванович.
6 января 1979 года. Гамбург
«Боинг» мягко приземлился на взлетную полосу, и покатился по асфальту, замедляя вход. Когда самолет остановился, людская масса, сидящая на креслах, зашевелилась. Защелкали ремни безопасности. Пассажиры вставали, натягивали на себя шубы, пальто и куртки, снимали чемоданы и сумки с багажного отделения сверху, и нетерпеливо толпились в проходе. Кого тут только не было. Впереди от нас стоял почтенный бюргер, похожий на гигантский пельмень в сером пальто, обтягивающем его шарообразную фигуру, весело переговаривалась парочка негров с прическами напоминающими вороньи гнезда, каким-то чудом оказавшимся на их головах, дальше стояла смазливая мулаточка, задорно встряхивающая африканскими косичками, торчащими во все стороны из-под разноцветной вязаной шапочки, степенная индуска в широкополом пальто, больше напоминающем просторную арабскую галабею, чопорный и сухопарый джентльмен с таким высокомерным лицом, как будто все окружающие должны ему огромные суммы денег.
– Артур, минуту-две подождем, – обратился ко мне сидевший рядом Сергей Иванович. – А потом спокойно выйдем, когда проход опустеет.
– Ок, дадди, – кивнул я, глянул на капитана и с трудом удержался от улыбки. Длинные седые бакенбарды, клубящиеся на скулах, кокетливый венчик усов в сочетании с надменным выражением лица, агрессивно выдвинутой нижней челюстью, делали Сергея Ивановича неузнаваемым. Мой новый «папаша», по легенде английский коммерсант Уолтер Барлоу. Одет «бизнесмен» в длинное клетчатое пальто из дорогой шерсти, серые брюки со стальным отливом, такую же клетчатую кепку с твердым козырьком и кожаные ботинки «Анелло энд Дэвид» с замшевыми вставками. Вылитый буржуин из старых аристократических семей Англии.
Алла, она же миссис Барлоу, просидевшая весь рейс рядом с «мужем», с каменным лицом, нетерпеливо поерзала попкой по сиденью.
Оперативница уже надела норковую шубку и кокетливую небольшую шапочку из этого меха. Подчёркнутые яркой красной помадой пухлые губы, золотистые локоны, спадающие волной из-под шапочки, подкрашенные черные ресницы и небесно-синие глаза – вылитая голливудская блондинка эпохи 50–70 годов. Алла была похожа на молодую Мамми Ван Дорен или Эльке Зоммер, блиставших на экранах американских кинотеатров в эти годы. И при этом держалась естественно и одновременно величественно, как настоящая леди.
Мой «братишка» Вася в клубной
Вася поймал мой взгляд, и незаметно ободряюще подмигнул. Тем временем проход уже освободился. Последние пассажиры тонкой струйкой покидали салон, стекаясь к выходу. Тащить парочку чемоданов и сумки с вещами пришлось нам с братом, мистер и миссис Барлоу такой ерундой не утруждались, важно шествуя впереди. «Папаша» держал в руках небольшой черный портфель, у мамаши – небольшая дамская сумочка из крокодиловой кожи.
На выходе из самолета сверкала белоснежной улыбкой стюардесса в темно-синей форме «Люфтганзы».
– Спасибо, леди, у вас было очень мило, – любезно отвесил дежурный комплимент «папаша».
– Да, сервис на высоте, – высокомерно, и чуть холоднее подтвердила «мамаша». Взгляд, которым «супруг» окинул стройную изящную фигурку стюардессы, её явно разозлил.
– Благодарю вас, господа, – на безупречном английском ответила девушка, «не заметив» предвзятого отношения «дамы». – Рада, что вам понравилось. Спасибо, что пользуетесь услугами нашей компании.
Гамбург встретил нас холодным ветром и крохотными снежинками, сразу же тающими на одежде. В здании аэропорта усталый пограничник за стеклянной перегородкой просмотрел документы, задал родителям пару вопросов, и буркнул «добро пожаловать в Гамбург, можете проходить». После прохождения всех формальностей мы вышли из аэропорта Рядом стояло несколько такси. Сергей Иванович перекинулся парой слов со смуглым и чернявым таксистом. Сорокалетний полный мужчина, напоминающий то ли цыгана, то ли итальянца, отлично владел английским языком, и сразу же согласился отвезти нас в отель. Капитан дал команду загрузить сумки и чемоданы в багажник, а сам вместе с «супругой» уселся в машину.
Когда мы все заняли места в сером «опеле аскона», таксист повернулся к разведчику.
– Куда едем? – спросил он, оживленно сверкая хитрыми черными глазками.
– В Атлантик отель, – ответил «папаша». – И не вздумай круги нарезать, я дорогу знаю.
Глаза таксиста потускнели, лицо разочарованно вытянулось.
– Мистер, никто и не думал вас обманывать, – расстроено пробормотал он, повернулся к рулю и дернул ключ в замке зажигания. Мотор ожил, радостно заурчал, и машина плавно тронулась с места.
Примечания:
Галабея – национальная арабская одежда, напоминающая длинную рубаху, доходящую до пят.
6 января 1979 года. Гамбург-Шахты (продолжение)
Гранд-отель Атлантик выглядел величественно и одновременно строго. Помпезное белоснежное здание с огромными прямоугольными окнами смотрелось как средневековый дворец французских монархов или замок богатого аристократа. Оно заняло почти всю улицу, протянувшись на добрую сотню метров. Большие буквы «Atlantic» на зеленой припорошенной снегом крыше были видны издалека. У центрального входа гордо реяли на морозном ветру разноцветные флаги различных государств. С другой стороны от дороги виднелась замерзшая полоса реки.