Ответный удар
Шрифт:
— Очень жаль, — сказал Кирел, — Тосевитское зелье чрезвычайно вредит нашему делу.
Атвар с подозрением повернул один из глазных бугорков в сторону Кирела. Командир флагманского корабля занимал второе по старшинству место после самого Атвара, и его раскраска была лишь немногим менее изощренной, чем у адмирала. Если политика Атвара приведет к катастрофе, Кирел станет самым естественным кандидатом на пост командующего флотом. Кирел, спокойный и консервативный самец, всегда поддерживал Атвара, но кто знает, какие амбиции гложут капитана? Любое замечание, в котором содержался
Впрочем, Атвар прекрасно понимал, к каким серьезным последствиям может привести наркомания.
«Вот еще одна проблема, решения которой не найдешь в учебниках», — подумал Атвар.
Проклятое растение вызывает у самцов ощущение силы и повышает уверенность в собственных способностях — но самое главное, они постоянно стремятся вновь испытать эти чувства и готовы практически на все, чтобы заполучить новую порцию имбиря. Даже выменивают его у Больших Уродов на оружие и информацию.
— Если подумать о том, какую угрозу представляет наркотик для нашей безопасности, будем считать, что нам повезло, когда Большие Уроды умудрились взорвать один из наших кораблей, в котором находилось атомное оружие, — заметил адмирал. — В противном случае, какой-нибудь самец, ищущий удовольствий для своего языка, передал бы его кому-нибудь из тосевитов — в обмен на драгоценный имбирь.
— Какая потрясающая мысль! — воскликнул Кирел. — Тосевиты настоящие варвары. Они не задумываются о завтрашнем дне и без колебаний уничтожат всю планету, если будут думать, что сумеют победить нас таким способом.
— Верно, — мрачно проговорил Атвар.
После единственного атомного взрыва в атмосфере Тосева-3, направленного на уничтожение при помощи электромагнитного импульса местных систем связи (к сожалению, потерпевшего неудачу — электронные приборы Больших Уродов оказались слишком примитивными), Раса взорвала еще два ядерных заряда: над Берлином и Вашингтоном — центрами местного сопротивления. Однако тосевиты почему-то продолжали сражаться против представителей Расы.
— Какая ирония — мы стремимся сохранить Тосев-3 и не нарушить экологию, в то время как живущие здесь Большие Уроды совсем не думают о том, к каким последствиям может привести их деятельность, — заметил Кирел. — Конечно, тосевитам неизвестно, что за нами следует колонизационный флот.
— Действительно, — согласился Атвар. — Если к моменту прибытия флота Тосев-3 окажется непригодным для обитания, это будет равносильно поражению, даже если мы к тому времени одержим полную победу над Большими Уродами.
— Кроме того, следует иметь в виду, что Большие Уроды занимаются собственными исследованиями в области ядерного оружия — несомненно, часть из них использует радиоактивные вещества, которые им удалось захватить на территории СССР, — напомнил Кирел. — Если один из проектов будет доведен до конца, наше положение существенно усложнится.
— По-видимому, вы хотели сказать, колоссально усложнится, — уточнил Атвар. «Большим Уродам наплевать на то, что произойдет с Тосевым-3. Их главная задача — избавиться от Расы», — подумал он, а вслух сказал: — Дойчланд, СССР и Соединенные Штаты, а также, возможно,
— Да, обязаны, — эхом отозвался капитан флагмана.
«И мы не имеем права на ошибку», — подумал адмирал.
Запряженный лошадьми фургон сделал остановку с Нью-Сэлеме, Северная Дакота, и Сэм Иджер осмотрелся по сторонам. Ветеран бейсбола, семнадцать лет игравший за команды низших лиг, много путешествовал по Америке и считал себя знатоком маленьких городков. Нью-Сэлем населяло около тысячи человек — а, может быть, даже меньше.
Сэм вылез из фургона, и Барбара Ларсен протянула ему «Спрингфилд». Он взял винтовку, забросил ее за плечо, а потом помог Барбаре спуститься на землю. На мгновение они обнялись, и Сэм поцеловал ее в макушку. Концы темно-русых волос Барбары все еще сохраняли следы завивки, однако она почти исчезла — разве теперь до парикмахерских?
Сэм не хотел ее отпускать, но особого выбора у него не было. Иджер сбросил с плеча винтовку и навел ее на фургон.
«Военная рутина», — подумал он, а потом, — «военная чепуха».
Но капральские нашивки требовали соблюдать правила игры.
— Пошли, ребята, — позвал Иджер.
Ристин и Ульхасс, два пленных ящера, ехавших в обозе Металлургической лаборатории от Чикаго до Денвера, высунули головы из фургона.
— Будет исполнено, недосягаемый господин, — хором ответили они на своем свистящем английском.
После чего оба проворно вылезли из фургона и вытянулись перед Сэмом и Барбарой.
— Невозможно себе представить, — пробормотала Барбара, — чтобы такие маленькие существа могли быть опасными. Ни один из ящеров не доставал ей до плеча.
— С оружием в руках, внутри танков, самолетов и космических кораблей они перестают быть маленькими, — ответил Иджер. — Не забывай, я сражался против них, когда наш отряд захватил Ристина и Ульхасса в плен.
— Мы думали, вы нас убьете, — сказал Ульхасс.
— Мы думали, вы нас убьете и съедите, — добавил Ристин.
— Вижу, вы начитались научной фантастики, ребята, — весело рассмеялся Иджер.
Впрочем, если бы он сам не пристрастился к чтению фантастики во время бесконечных переездов из одного городка в другой, то никогда не вызвался бы — да ему бы и не разрешили — быть главным охранником, переводчиком и наставником пленных ящеров.
Он провел с ними больше шести месяцев — достаточно, чтобы видеть в каждом отдельную личность, а не просто существ с чужой планеты. Они оказались совсем не похожими на большеглазых монстров, о которых ему приходилось читать. Маленькие и худые, ящеры все время жаловались на холод, несмотря на то, что постоянно кутались в несколько слоев одежды, висевшей на них, точно на вешалках. Лишь в самые жаркие дни лета в Чикаго они не говорили, что мерзнут.