Ответный уход
Шрифт:
Прискорбно, но факт – рано или поздно наработка на отказ случается у всех. Даже у тех, кого ставили в пример всей обитаемой Вселенной, как несгибаемых борцов за идеалы Безопасности. Так говорили патрульные. Но у их командира имелось своё мнение. Он не поверил в то, что Маштарикс сошла с ума. Что-то очень личное, СНЕДАЮЩЕЕ, но отнюдь не безумное, маячило за поступком никомедки, и генералиссимус это почуял. Потому и отпустил, хотя вполне мог бы отдать приказ заточить в госпитальной палате; какой он к демону главнокомандующий, если будет беспрекословно соблюдать все законы Патруля?..
Как
Нолеглаз Жик Даюн, пятый Советник от военного крыла ICS, попеременно носил многие знаки различия, в том числе и «туманности» адмирал-маршала, в свою бытность начальником ГенШтаба. Но знаки различия генерал-эмиссара Легиона «ЗероАй» он носил не снимая, давно и заслуженно. Они и теперь незримо присутствовали рядом с регалиями генералиссимуса.
Особый чин генерального эмиссара Великий Трибун присваивал единолично, по собственному усмотрению. На данный момент юст-ашиец был одним из четверых особо доверенных хранителей. Кроме него, это тайное звание имели только трое.
Военачальник Жик Даюн служил проводником воли Верховного Хранителя в Звёздном Патруле. Всевидящая кэйтианка-трансморф Нигуэн'ан'акс выполняла деликатные поручения и специальные задания. Прирождённый бизнесмен, шиареец Шлуд'ячикч обеспечивал матчасть, занимая пост главы экономического крыла Организации. О четвёртой генерал-эмиссарше прочим высокопоставленным нолеглазам было известно лишь, что она существует. Хотя стопроцентно в этом не были уверены даже трое «легитимных» носителей чина – ближайшие помощники новомарсианина Тррла Рррл'ло, кандидаты в преемники старейшего нолеглаза.
Ни один человек, кроме самого Верховного Хранителя, знать не знал, КТО. Вероятно, исполняла она функцию, степень важности которой превышала все мыслимые пределы.
Хотя эрсеров среди Хранителей не было и быть не могло, Жик Даюн не очень бы удивился, узнав, что в её жилах течёт красная кровь потомков землян.
Первейшее правило военной науки: чтобы победить врага, нужно его хорошо знать. А кто успешнее всего внедрится и выведает вражеские планы, как не тот, кто сам по происхождению – ВРАГ?..
… – Я помню, в начале осени где-то… – припоминая, задумчиво говорил Максим, поводя взглядом по индикаторам пультов, – это прорвалось на миг, но в полную силу. Какие-то смутные отзвуки и блики я улавливал ещё чуть ли не в прошлый Новый Год, а вот в сентябре первый раз услышал музыку и увидел формы. И слова эти всплыли вдруг, да так уверенно, будто я всю жизнь их девизом своим считал. Жизнь – дорога… Кстати, уже без пяти минут. – Взгляд дежурного оператора наткнулся на табло, показывающее универсальное сетевое время.
– Толпу втроём не одолеть, – сокрушённо вздохнула бывшая звёздная патрульная. Она-то знала, что говорит.
Сэра сидела в соседнем операторском кресле, пристроив на коленях свою сумочку, и настороженно смотрела на входную арку, словно в любой момент оттуда могла хлынуть толпа Иных.
– Мочить его надо, – убеждённо повторил Лирой, – этот
Он стоял между кресел и переводил взгляд с панелей управления телескопами на звёзды. И обратно. Словно прикидывал, какими средствами располагают и на помощь каких союзников могут рассчитывать трое землян, оказавшихся в непосредственной близости от одного из САМЫХ ГЛАВНЫХ ЧУЖАКОВ.
По всему выходило, что полагаться они могут только на собственные силы. Не дотянуться, не докричаться… Миры с миллионами городов и миллиардами людей оставались где-то там, в чёрной бездне. В которой бесследно утонула когда-то золотистая звёздочка – Родина всех землян.
Трое потомков землян смотрели сейчас в лицо Вселенной из этой точки. Всего лишь трое…
Белый снег, серый лёд,– вдруг тихонько запела Сэра Фозенблатт, поднимая лицо к бриллиантовым россыпям звёзд, на чёрном бархате Неба мерцающим над тремя головами. А ещё звёзды чем-то напоминали снежинки, что сыплются, сыплются, сыплются новогодней ночью на притихшую в ожидании (каким-то он будет, Наступающий?..) землю…
На растрескавшейся земле.– и уже на второй строке песню подхватил Максим Палиенко.
Лирой Аскаридис присоединился, начиная с третьей:
Одеялом лоскутным на ней —Город в дорожной петле.Песня «Последний Старт» была не единственной частицей наследия, которую чтили все потомки землян, независимо от ориентации.
А над городом плывут облака,Закрывая небесный свет.А над городом – жёлтый дым,Городу две тысячи лет,Прожитых под светом ЗвездыПо имени Солнце…Звёздный свет отражался в глазах, они поблёскивали на запрокинутых лицах. В эту минуту звёзд во Вселенной стало как минимум штук на шесть больше.
И две тысячи лет – война,Война без особых причин.Война – дело молодых,Лекарство против морщин.Красная, красная кровь —Через час уже просто земля,Через два на ней цветы и трава,Через три она снова жива,И согрета лучами ЗвездыПо имени Солнце…Негромко, чтобы не услышали враги, песню Виктора Цоя пели трое людей, которые не забыли великого прошлого своего человечества. Которые, напротив, забыли о том, какое жалкое, ничтожное у него настоящее.