Отвлекающие факторы, или Почему наши планы идут под откос
Шрифт:
Давайте поразмыслим об этих двух группах, прежде чем перейдем к двум следующим. Представьте, что вы участвуете в эксперименте. Без вашего ведома вас случайно распределили в группу «со шредером». Экспериментатор только что объявил, что отведенное время закончилось, и велел записать количество решенных задач на карточке, отправить листок с заданием в шредер, взять деньги из конверта и покинуть лабораторию. Вы нигде не написали своего имени – только идентификационный номер, присвоенный вам в эксперименте. Насколько вам известно, экспериментатор не может определить, верно вы записали результат или завысили его. Как вы поступите?
Возможно, вы решите вести себя честно и не станете завышать результаты. Но большинство участников, оказавшихся перед выбором, поступают иначе. Их искушает мысль записать на карточке большее число решенных задач и заработать
А теперь перейдем к следующим двум условиям. Они повторяют вариант «со шредером», но за одним исключением – Дэвид, наш помощник, выдавал себя за одного из участников эксперимента. Согласно инструкциям, примерно через 60 секунд после начала работы над заданием Дэвид должен был встать и громко заявить: «Я все решил. Что делать дальше?» Экспериментатор в ответ напоминал ему о процедуре, которой должны следовать все. После того как Дэвид опускал листок с заданием в шредер, он так же громко говорил: «Я все решил. Конверт с деньгами пуст. Что мне с ним делать?» Экспериментатор отвечал: «Если у вас нет сдачи, то вы завершили задание и можете идти домой». После чего Дэвид говорил: «Большое вам спасибо. Всем доброго дня», – и с улыбкой выходил из комнаты. С помощью этого небольшого представления мы дали участникам понять, что любой может сжульничать, как Дэвид, завысив результаты и не боясь разоблачения. Как полагаете, насколько честно они поступали после этого?
Как ни странно, ответ зависел от того, во что был одет Дэвид. Помните: мы проводили эксперимент в Университете Карнеги – Меллон. В группе, которую мы назвали «свой», Дэвид был одет в обычную серую футболку, а в группе «чужой» – в футболку с символикой Питтсбургского университета. Как вам, возможно, известно, два питтсбургских высших учебных заведения – давние соперники. Когда Дэвид появлялся в лаборатории в простой серой футболке, он ничем не выделялся среди других участников из УКМ. Участники из этой группы, очевидно, чувствовали сродство с ним и принимали его за своего. Но когда Дэвид приходил в футболке с символикой Питтсбурга, остальные участники, вероятно, воспринимали его как чужака.
В обеих группах появление Дэвида очень сильно повлияло на то, насколько участники завышали результаты. В группе с обычной серой футболкой («свой») участники жульничали больше, чем в группе «со шредером», а в группе с питтсбургской футболкой («чужой») – меньше. Если перейти к цифрам, то в группе «свой» участники в среднем записывали в карточках по 15 решенных матриц, а в группе «чужой» – только 8. Любопытно, что различался и процент участников, повторивших поведение Дэвида и отчитавшихся к концу отведенного для решения времени (досрочно никто не ушел), что справились со всеми 20 задачами. В группе «свой» больше 24 % участников записали в карточках, что решили все двадцать задач, а в группе «чужой» – меньше 4 %.
Результаты позволяют предположить, что социальные связи оказывают сильное влияние не только на наше восприятие, но и на поведение. В нашем эксперименте было показано, что, если кто-то «похожий на нас» жульничает, это становится нормой для остальных. В тех случаях, когда мы ощущаем некое сходство с другими – из-за того, что принадлежим к одной группе, или из-за общих черт, – их поведение влияет на нас. Подумайте, как с помощью этого феномена можно объяснить выбор, сделанный окружающими людьми или вами, – и все лишь потому, что знакомые поступали так же. Возможно, вы вложили деньги в сомнительное предприятие потому, что его рекомендовал вам родственник. Или купили слишком дорогой дом, превосходящий и ваши нужды, и финансовые возможности, только потому, что ваши друзья купили такие дома. Психологическая связь может объяснить то, что позже кажется глупым и иррациональным поступком.
Ощущая
48
Музафер Шериф, О. Дж. Харви, Джек Уайт, Уильям Р. Худ и Кэролин В. Шериф, «Межгрупповой конфликт и сотрудничество: эксперимент “Пещеры Грабителей”» (Muzafer Sherif, O. J. Harvey, B. Jack White, William R. Hood, and Carolyn W. Sherif, «Intergroup Conflict and Cooperation: The Robbers Cave Experiment» (Norman: University of Oklahoma Book Exchange, 1954/1961).
За первую неделю в лагере члены обеих групп принимали участие в совместных мероприятиях, которые должны были сплотить ребят. Они плавали, ходили в походы и обсуждали общие цели, таким образом постепенно развивая собственные поведенческие нормы и культуру. Они также выбрали себе названия («Орлы» и «Гремучие змеи») и обзавелись собственными именными футболками и флагами.
На второй неделе ученые сообщили участникам о существовании второй группы и провели между группами несколько соревнований – бейсбольные матчи, перетягивание каната и т. д. После каждого соревнования победителям (и группе, и участникам) выдавали трофеи и индивидуальные призы, например медали и карманные ножи. Соревнования, проводившиеся в течение недели, усиливали дух соперничества – и всякий раз обостряли конфликт при проигрыше. Члены каждой группы были совершенно уверены, что достойны победы.
Чтобы обострить соперничество еще больше, ученые создавали ситуации, при которой одна группа получала преимущество за счет другой. Скажем, если все мальчики должны были пойти на пикник, то одну группу сознательно задерживали, а добравшись до места, ее члены обнаруживали, что их провизию съели противники.
На этом этапе мальчики из обеих групп начали угрожать друг другу, насмехаться над противниками, обзываться. Поначалу конфликты были лишь словесными, но по мере нарастания соперничества ребята перешли к действиям. «Орлы» сожгли флаг «Гремучих змей», а «Гремучие змеи» совершили набег на домик противников, перевернув кровати и стащив личные вещи. Группы вели себя настолько агрессивно по отношению друг к другу, что исследователям пришлось разделить их. Когда ребят попросили описать членов их группы, в ход пошли лестные эпитеты и определения; чужаков описывали крайне нелестно.
Результаты показывают, как легко создать чувство психологической общности. В этом случае между участниками возникли очень прочные социальные связи, хотя по группам их распределяли произвольно. Социальная общность заставила мальчиков предвзято и агрессивно относиться к членам другой группы. И не забудьте: участники полевого эксперимента – дети из благополучных семей, а не подростки из уличных банд.
В двух последних описанных мной экспериментах между членами одной группы возникает психологическая связь, вызванная либо появлением помощника в роли «своего» (то есть студента УКМ) или «чужака» (студента соперничающего университета), либо необходимостью соревноваться с другой группой. Однако часто случается, что психологическая связь между людьми образуется благодаря еще более трудноуловимым факторам. Возьмем следующий пример. Летом 1993 г. город Куинси, штат Иллинойс, оказался одним из многих, пострадавших на Среднем Западе от систематических наводнений на реке Миссисипи. Услышав об этом бедствии, жители другого города, Куинси, штат Массачусетс, собрали и отослали пострадавшим гуманитарную помощь. Даже такие незначительные факторы, как одинаковое имя или название города, могут создать психологическую связь и вдохновить на альтруистические поступки.