Отвоюю её у друга
Шрифт:
Выхожу в коридор, где стоит трио.
– Таир спит, я его покормила. У Али открылось кровотечение, то, о чём я тебя предупреждала...
– смотрю на мужа.
– От этого никто не застрахован. Мне очень жаль.
Илья смотрит на нас стеклянными глазами, а потом разворачивается и выбегает прочь из помещения.
– Стась, что с ребенком, жить будет, все в норме?
– спросил Гурам, а Вартан отвернулся, потирая виски.
– Вартан, догони Илью, не заставляй меня бежать за ним.
Муж срывается с места
– Дерьмо жизнь, - хрипит Гурам и берет меня под руку, ведёт к диванчики, - как малой?
– Богатырь. Он вылитый Илья. Оба Ильи. Я сейчас сдохну, Гура. У меня такое ощущение, что я вернулась назад в свои роды и умерла, а эта девочка, эта бедная хорошая девочка, никогда не увидит своего ребёнка.
Я разрыдалась на его груди. Он сжал меня в объятиях так сильно, что у меня перехватило дыхание.
– Мне утром позвонит педиатр и скажет, что мы можем сделать для ребёнка. Вы же должны взять в руки Илью и организовать похороны.
– Я не силен в организации подобных мероприятий, ты же знаешь. Стась, ты должна держаться, у тебя самая трезвая голова из нас троих.
Я киваю. И организация похорон ложится на мои плечи. Мы с Вартаном едем в похоронное агентство. Выбираем платье, туфли, гроб, цветы. Вартан постоянно прижимает меня к себе. Он не говорит, но я чувствую, что он рад, что ему не пришлось организовать подобное мероприятие мне.
Илья никакой. Я его почти не вижу и не трогаю. С ним пытаются справляться Гур и Вартан. На мои плечи легло всё остальное.
А мой сын лег на плечи Тамары Петровны и Любы, и они справлялись отлично.
Мне перезвонила педиатр и разрешила посещать Таира. Я щедро платила медсёстрам за личное кураторство парню. И когда пять дней спустя я приехала к мальчику, меня огорошили новостями: отец забрал мальчика и уехал.
Я вернулась домой ошарашенная.
Вартан с сыном встретили меня на пороге.
– Их выписали. Он забрал ребёнка, - ошарашенно говорю Вартану.
– В смысле? Он говорил, что сообщит нам, сам не сможет, - взвился нервно муж и начал искать глазами телефон, - черт, трубку не берет, что делать?!
– А что мы можем сделать, родной? Это его ребёнок, - говорю ему и голос срывается в хрип.
– А как он сам? Я просто не соображаю. Няньчить это одно. Принес жене, выманил из майки покушать и сын доволен. А это смесь, питание. Ты веришь в то, что Илья просто так сможет малого покормить?
– Вартан знает всю эту кухню с изнанки, дело говорит.
– Нет. Я не верю даже в то, что он смесь разведёт. Ещё до того, как я от него забеременела, я понимала, что это не тот человек, который будет кормить ребёнка, мыть ему попу или вставать к кроватке. Поэтому у меня сердце сжимается от мысли о том, что он делает там один с ребёнком. Но может мы ошибаемся?
– Единственное, что мне приходит на ум: он
Муж опять набирает номер, но никто не отвечает. Вартан нервничает. Набирает сообщение: если ты сейчас не откликнешься, я на ноги всех ребят подыму. Ответ не заставил себя ждать: Он спит, я выключил звук. Прости, брат, всё в норме. До связи.
– Ты это видела? Он видимо все-таки взял себя в руки. Это к лучшему, - как-то вдохновлено выдохнул муж.
11 глава
Вартан
– Сомневаюсь, - скептически отвечает Стася. И я не прислушиваюсь. А зря.
В час ночи нас будит охрана. Сообщает, что у нашего дома такси.
Сонная, уставшая после секса, кутается в халат и спешит следом за мной.
И вид, открывшийся нам, не утешает. Перед нами стоит таксист в панике с орущим ребёнком. А в машине лежит тело.
– Тебе старший, мне младший, - прохладно бросает жена, забирая из рук таксиста младенца и стремительно убегая в дом.
И это был пиздец… то, что я увидел. Но я его не осуждал. Горе убивает, если не сразу, то постепенно. Разрушает так быстро, если не найти спасение. Мое спасение сейчас унесло ребенка, крик которого я слышу до сих пор. Не смог. И я его не виню. Сам бы не смог без посторонней помощи. А он, наивный, думал, что хватит сил. Нет, это так кажется, что легко без женщин, когда у тебя руки не связаны. За счет теплоты, ласки и душевного понимания мы сильные. Они движут нами так, как сами того хотят, но мы стараемся им это не афишировать.
Я назвал это время – черная неделя. Мозги пухнут от того, что происходит в нашей жизни. Новость об Алии стала для нас шоковой. Мы, мужики, перенесли это очень хреново. Не знаю, как под влиянием всего выдержала Стася. Я чувствовал себя выпотрошенным. А что тогда чувствовал убытий горем Илья?
– Илюха, давай своё тело, будем освобождать такси.
– Не трогай меня. Я лучше сдохну. С ней меня похороните.
– Не в ближайшие пятдесят лет, мужик.
– Давайте я его вытащу, - слышу за спиной голос Федора, который подоспел с парнями.
– В гостиную его, спасибо, родимые.
И пока мои бойцы воюют с изрыгающим проклятия Сагаловым, я общаюсь с таксистом.
– Как он вообще сел в эту машину?
– Мне пришел заказ, я поднялся на этаж, а там драма. Соседка по лестничной площадке держит малого, отец в драбадан пытается воевать. Она не дает отцу ребенка, так как боится, что тот уронит его со ступеней…
Чем больше слушаю, тем отчетливее понимаю, что это конкретный срыв. И пока Илюха не выйдет из состояния говна, нам со Стасей нужно обеспечить Таира всем необходимым.