Отыграть назад
Шрифт:
«Радоваться надо, – уныло подумала Грейс, – что я могу выглядеть, как девчонка».
Конечно, она была не девочкой, а вполне зрелой женщиной, самодостаточной и в чем-то даже утонченной, с массой обязанностей и привязанностей. Она уже давным-давно обозначила для себя некие критерии своей внешности и сознательно оставалась в этих рамках. Она даже испытала облегчение оттого, что не приходилось бесконечно менять стиль в поисках более приемлемых вариантов или же стремиться к высотам идеальной красоты. Грейс понимала, что
Что касается пункта, связанного со славой, то этот момент тоже приближался. Вот бы нанять актрису (повыше и посимпатичнее самой Грейс!), чтобы та сыграла бы роль автора ее книги. Актриса надела бы наушник, а Грейс подсказывала бы ей нужные слова («В большинстве случаев ваш потенциальный супруг очень скоро расскажет вам все, что вы должны были бы узнать…»), а Мэтт Лауэр или Эллен Дедженерес только бы убедительно кивали. «Но я уже большая девочка», – подумала Грейс, машинально вытирая пыль с зеркала тыльной стороной ладони, и вернулась в кабинет.
Ребекка сидела в кресле Грейс, уставившись в экран своего телефона, журнальный столик чуть сдвинули углом от кушетки, а вазу с розами и гранки ее книги переместили вбок и вперед, чтобы они тоже попали в кадр. Никто не удосужился подсказать ей, куда садиться.
– У вас очаровательный муж, – произнесла Ребекка.
– А, да, – отозвалась Грейс. Ей не нравилось, когда разговор начинался вот так внезапно. – Благодарю вас.
– Как же ему это удается? – продолжала Ребекка.
Рон, в это время уже смотревший в объектив одной из своих камер, поинтересовался:
– А что именно?
– Он лечит больных раком детей.
– Он педиатр-онколог, – сдержанно сообщила Грейс. – В Мемориальном центре.
Вообще-то клиника называлась «Онкологический мемориальный центр имени Слоуна-Кеттеринга», но она очень надеялась, что репортеры сейчас сменят тему разговора.
– У меня бы ни за что не получилось. Он, наверное, святой.
– Он хороший врач, – согласилась Грейс. – Это сложная область.
– Боже мой! – подхватил Рон. – У меня бы тоже ничего не вышло.
«Ну и хорошо, что вас об этом никто и не просит», – раздраженно подумала Грейс, а вслух добавила, надеясь отвлечь их от этой темы:
– Я пыталась придумать, что мне сделать с волосами. А вы как считаете? – Она дотронулась до тугого пучка на затылке. – Я могу их распустить, у меня есть массажная щетка.
– Не надо, оставим так. Лицо хорошо видно. Ладно? – спросил Рон. Правда, эти слова были адресованы не ей, а Ребекке.
– Давай попробуем, –
– Хорошо.
Он снова взял камеру, посмотрел в нее и произнес:
– Значит, пока что потренируемся, хорошо? Не волнуйтесь!
И прежде чем Грейс успела отреагировать, раздался громкий металлический щелчок.
И в тот же миг она буквально окаменела.
– Только не это, – рассмеялся Рон. – Я же сказал: будет совсем не больно. Вам удобно?
– Вообще-то нет, – отозвалась Грейс и попыталась улыбнуться. – У меня раньше ничего такого не было. Я хотела сказать, меня никогда не фотографировали для журнала.
«Вот так и сформировалась окончательно моя инфантильность на публике», – подумала она, и остатки храбрости тут же покинули ее.
– Что ж, для первого раза лучшего журнала и не найти! – весело заявил Рон. – А я все сделаю так, что вы будете выглядеть потрясающе и даже подумаете, что сюда приходила какая-то супермодель и выдавала себя за вас.
Грейс выдала какой-то совсем уж неестественный смешок и расслабилась, устроившись поудобнее.
– Очень хорошо! – бодро поддержала ее Ребекка. – Только поменяйте положение ног, скрестите их по-другому, ладно? Тут нужен другой угол наклона.
Грейс повиновалась.
– А теперь начали! – жизнерадостно объявил Рон и тут же с дикой скоростью принялся за работу. Щелк-щелк-щелк. – А как же, – продолжал он, изгибаясь, подаваясь то вперед, то в сторону, добиваясь, как догадалась Грейс, едва заметных изменений ракурса в каждом кадре, – как же называется ваш роман?
– Роман? Но я писала не роман. Да и не смогла бы я написать роман.
Тут до нее дошло, что, возможно, сейчас не стоит разговаривать. Как будут выглядеть губы и рот в кадре, если она станет что-то при этом говорить?
– Так у вас нет новой книги? – продолжал Рон, не отрываясь от камеры. – А я думал, вы писательница.
– Нет. То есть да. Я написала книгу, но я не писательница. Я хотела сказать… – Грейс нахмурилась. – Это книга о браке. Я специализируюсь на работе с супружескими парами.
– Она психоаналитик, – пришла на помощь Ребекка.
«Но неужели я при этом еще и не писательница?» – подумала Грейс, и это ее возмутило. Она написала книгу, разве это не делает ее писательницей? Тут ей в голову пришла еще одна мысль.
– Я никого не нанимала, чтобы писать, – убедительно продолжала она, как будто Рон ее в чем-то обвинил. – Я написала ее сама.
Рон остановил съемку и теперь что-то разглядывал на цифровом мониторе.
– Вообще-то, – начал он, даже не поднимая на нее глаз, – мне хотелось бы, чтобы вы сели чуть левее. Простите, с моей стороны левее. И немного отклонились назад, можно?.. Хорошо. – Он о чем-то задумался и добавил: – Мне кажется, мы все-таки ошиблись насчет волос.
– Согласна, – не стала спорить Ребекка.