Отзвук
Шрифт:
— Не оглядывайся! — сказал я назидательно, растягивая слова, строго предупредил: — Верный путь к гибели: будучи за рулем смотреть по сторонам. Никогда ни при каких обстоятельствах нельзя отрывать взгляд от дороги. Ясно?
— Слушаюсь, — проворковала Эльза, уставившись на трассу и вцепившись руками в баранку, и робко спросила: — Можно газануть?
Я крепче ухватился за руль и нечаянно коснулся ее руки. Сердце мое бешено забилось, и я поспешно передвинул ладонь.
— Слегка нажимай на газ… Едва-едва…
«Жигули» ожили, еле заметно двинулись с места и
— Так? — шепотом спросила Эльза, по-прежнему, стоически глядя прямо перед собой.
Я решил, что не мешает ее немного подбодрить:
— Ну, ты уж совсем робко… Смелее! Ничего не случится, я же подстраховываю.
— Да?
Руль Эльза держала крепко, и «Жигули» не виляли из стороны в сторону, как это случается у новичковг. Умница, — удовлетворенно подумал я и, смилостившись, разрешил:
— Можешь сильнее нажать на газ…
Учеба шла успешно. Через четверть часа Эльза увеличила скорость до двадцати километров, потом до тридцати…
— Нравится? — в который раз допытывался я у нее.
— Очень! — выпалила она и слегка прижалась ко мне.
Тут бы мне рассердиться, пресечь на корню такую вольность за рулем, но инструктор во мне спасовал, безалаберно уступив все права влюбленному. Я закрыл глаза. Голова моя кружилась…
Открыл глаза я в тот момент, когда нас перегоняла «Волга», из салона которой уставились в нашу сторону пять или шесть пар взрослых и детских глаз. Удивленные черепашьим ходом «Жигулей», пассажиры пялились на нас, как на чумных. На их месте и я бы полюбопытствовал… Прошуршав шинами, лимузин проскользнул мимо, обдав нас презрением; мальчуган лет семи скорчил нам рожицу…
— Можно? — с детским азартом в глазах произнесла Эльза.
Я не успел осмыслить, на что она спрашивает разрешения, как почувствовал, что «Жигуленок» плавно набирает скорость. Мне бы остановить Эльзу, но машину не дергало, да и я на всякий случай держал баранку.
Теперь «Волга» и «Жигуленок», точно привязанные, шли одна за другой на расстоянии десяти-двенадцати метров. Будь я сам за рулем, я бы, пожалуй, предпринял попытку перегнать их.
Прошло минуты три, когда показался элегантный, несмотря на громоздкость, «Икарус». Меня это не смутило: автобус шел строго по своей половине дороги, мы — по своей…
Но не зря говорят, что трасса коварна и ни на минуту не позволяет расслабляться. Там, где большая скорость, нельзя терять ни доли секунды, чтоб избежать беды. Оттого-то и необходимы водителю такие качества, как быстрота реакции, находчивость, умение мгновенно выбрать единственно верный спасительный вариант…
Мы беспечно ехали по ничем не грозящей дороге, но вдруг буквально в мгновение ока все преобразилось. Еще секунду назад безоблачное небо радовало глаз, горы манили, обещая прохладу и покой, деревья мягко шелестели листвой. Все кругом дышало безмятежностью и умиротворенностью. Но это был обман, ловушка для простачков и беспечных людей.
Я услышал рычание мощного мотора и краем глаза увидел справа карабкающийся на трассу с проселочной дороги огромный КамАЗ, который перевалил через обочину и устремился
Паренька-подростка на мопеде, вынырнувшего откуда-то слева с тропинки, я заметил лишь тогда, когда он замаячил перед нами. Мало того, что он выскользнул на трассу, не пропустив нас, он еще и не вырулил, чтоб идти параллельно с нами. Пересекая дорогу, будто она была свободна, он шел наперерез «Жигулям». Казалось, паренек не видит ни «Волгу», ни нас, ни КамАЗ, ни мчащийся навстречу автобус… Вцепившись в руль, неестественно выпрямившись на сиденье, он, обеспокоенный тем, как бы не свалиться, тупо смотрел под переднее колесо мопеда, не видя, что нацелился прямо в бок «Волги»…
— Да куда он… — взревел было я.
Но колесо мопеда уже ткнулось в «Волгу». От толчка мопед резко брыкнулся, подбросив в воздух неопытного всадника, и тело паренька распласталось на асфальте метрах в трех от нас…
Я инстинктивно вытянул ноги, ища тормоз, но… Позже, еще раз прокрутив в голове ситуацию, я убедился, что это было неудачное решение. Тормозить ни в коем случае нельзя было, ибо для этого требовалось семь-восемь метров, а значит, не удалось бы избежать наезда на паренька. И еще сзади нас поджимал КамАЗ, который непременно врезался бы в «Жигуленка», смяв его в лепешку. Свернуть же налево, где мчался встречный «Икарус», значило подставить себя под удар автобуса. В этой ситуации девяносто девять из ста водителей наехали бы на подростка.
В тот момент, когда паренек распластался на асфальте, я почувствовал резкий толчок плеча Эльзы, и от неожиданности отпустил баранку. В тот же миг я с ужасом увидел, как нога Эльзы с силой, до упора нажимает — не на тормоз! — на газ! «Что она делает?! — ахнул я. — Перепутала?!» Взвизгнул мотор, и руки Эльзы решительно повернули руль налево. «Жигули», заскрежетав шинами, рванули в сторону, обходя неподвижное тело подростка.
Я увидел стремительно несущийся на нас «Икарус» и в ужасе закрыл глаза. Удар лоб в лоб был неминуем. Вновь заскрипели шины… Теперь меня бросило налево — «Жигуленок» перед самым носом «Икаруса» нырнул направо, в каких-то двух-трех сантиметрах увильнув от автобуса…
Скрежет шин тормозящих КамАЗа, «Икаруса», «Волги», «Жигулей», испуганные вопли пассажиров слились в один грохочущий и свистящий рев…
Открыв дверце, я выскочил на дорогу. Бледный водитель КамАЗа, застывшего в нескольких сантиметрах от паренька, дрожащими пальцами никак не мог открыть пачку сигарет. Шофер «Икаруса», лежа на земле, в истерике бил кулаками о землю. Взволнованный собственник «Волги», обращаясь к ахающим, охающим, плачущим пассажирам, спускавшимся с салона автобуса, повторял раз за разом одну и ту же фразу: