Овчарка Рой. Овчарка Рой и девятый "В"
Шрифт:
Томи доверял дедушке Жестянщику.
«Не переставай всю жизнь сомневаться в себе, — убеждал его дедушка Жестянщик. — Человек не замечает, как его начинают обводить вокруг пальца, и сам же помогает тем, кто выставляет его на посмешище. Вроде Лункреени. Посмотри через улицу. У него во дворе жестяной драндулет шести метров в длину. На нем плохо ездить по городу, уж больно там тесно. А для узких дорожек среди этих домишек он слишком широк. И не вмещается в гараж. Но нужно быть большим, если хочешь, чтобы тебя
Иногда Томи казалось, что дедушка Жестянщик чуть-чуть завидует Лункреени. Он говорил о нем довольно часто. Они, Лункреени и дедушка Жестянщик, в молодости вместе плавали по морям и океанам. И теперь они были хорошими друзьями: мылись в бане то у одного, то у другого, помаленьку тянули пиво, а затем вместе слушали болтовню бабушки Жестянщицы и жены Лункреени. Томи видел, как они перемигиваются. Но кое в чем они все же отличались друг от друга. Лункреени без конца говорил об автомобилях, о том, какой лучше купить и как кому в жизни повезло. Дедушка Жестянщик рассуждал о книгах, о рыбалке и о политике.
Дедушка Жестянщик и внешне совсем не похож на Лункреени. Куда крепче. Бабушка Жестянщица говаривала, что в молодые годы он был привлекательный мужчина, потому что у него и ум имелся, и волосы на голове. Но потом ум исчез, волосы вылезли. Говоря об этом, бабушка Жестянщица улыбалась старику и сама словно молодела. Но Лункреени бабушка Жестянщица недолюбливала.
«Он всегда важничает, что у него деньги есть. А чего важничать? Занимается всякими махинациями да сделками, налогов не платит — вот вам и весь Лункреени».
Мысли Томи прервались: он заслышал впереди рычание и остановился. Он совсем забыл про Роя. И про то, в какие места они забрались.
Тут были владения наводившей на всех страх большущей карельской собаки-медвежатницы Райкку, которая принадлежала Халоненам. Все здешние жители знали ее и опасались. Райкку могла ни с того ни с сего наброситься на проезжающего мимо их ворот велосипедиста. Или вцепиться в щиколотку старушки, толкающей перед собой санки. А если мимо пробегала собака, Райкку непременно кидалась на нее.
На Райкку жаловались, требовали посадить ее на цепь, но Халонену хоть бы что — как горох об стену. Он был зажиточный маляр-подрядчик и, смеясь, платил денежные штрафы.
К счастью, на этот раз Райкку неистовствовала в передней, за закрытыми дверьми и окнами. Томи увидел ее, вступив на домовый участок Халоненов. Она учуяла Роя и пришла в ярость, увидев овчарку у своих ворот. Дверь передней прямо-таки затрещала, когда Райкку, поднявшись на задние лапы, налегла на нее. Затем голова собаки показалась в одном окне, потом в другом. Ее белые клыки так и сверкали, когда она разевала пасть.
Халонен с женой и дочерью прибирал в доме-автоприцепе.
— Можно, я всуну рекламу вот сюда, в щель ворот, чтобы не дразнить Райкку? — спросил Томи.
Халонен повернулся и посмотрел в сторону ворот.
— То-то я думаю, какого черта она прыгает там в передней?
Халонен не ответил на вопрос Томи. Но и не запретил, так что Томи свернул рекламу в рулон и просунул его в ячейку сетчатой ограды ворот. Рулон раздался вширь и плотно застрял в ячейке.
Подрядчик подошел с пылесосом к крыльцу дома, выдернул штепсель из розетки на наружной стене и поднялся по ступенькам крыльца. На верхней ступеньке он остановился.
— Нам не нужно никаких реклам по продаже со скидкой. Мы вообще не будем покупать у Хокканена, если это его реклама.
У Томи не было времени объясняться с подрядчиком. Вместо этого он поспешно сказал:
— Прошу прощения, не изволите ли вы немножко подождать и не открывать дверь, чтобы мы с Роем успели отойти чуть подальше, когда Райкку выскочит на улицу… Рой, ко мне!
Подрядчик ухмыльнулся так, что его золотой зуб стал виден от самых ворот.
— Не помешало бы и твоей собаке получить небольшую трепку. Случая не было проучить ее. А ну, посмотрим!
Халонен растворил дверь передней.
Черно-белая собака-медвежатница стремглав пролетела по лестнице и подбежала к калитке.
Томи на всякий случай держал Роя за ошейник.
— Рой, сидеть!
Райкку не перескочила через калитку. Видно, была перекормлена. Она уперлась в нее лапами и яростно залаяла.
Сердце Томи сильно забилось. Страх сжал ему грудь.
— Иди за мной!
Рой пошел рядом с Томи, хотя шерсть у него на загривке вздыбилась, и его пришлось тащить за ошейник.
Райкку не удовлетворилась лаем у калитки. Она бросилась вперед вдоль живой изгороди из кустарника. В углу домового участка, где живая изгородь поворачивала под прямым углом, она проскочила через нее: очевидно, кустарник в этом месте был разрежен, и Райкку сделала здесь себе проход.
Внезапно выскочив из кустов на улицу, она сразу же набросилась на Роя.
Подрядчик подбежал к воротам. Из дома-автоприцепа появилась его жена.
Томи услышал, как она запричитала пронзительным голосом:
— Господи оборони, что-то сейчас опять будет! Зачем ты выпустил собаку, Юкка?
В следующее мгновение воздух наполнился собачьим рычанием, летящими клочьями шерсти; сверкали белые клыки, с бешеной быстротой перекатывались собачьи спины.
Томи видел, как Райкку набросилась на Роя и вцепилась ему в пасть. Послышался визг: должно быть, Рою было очень больно. Собаки катались по земле яростно рычащим клубком, вздымая в воздух тучи пыли.