Овцы смотрят вверх
Шрифт:
– Не могу же я идти в Сенат с этой торчащей из меня долбаной трубкой, – прорычал Хоуэлл.
– Я понимаю, – вздохнул врач. – Но тут уж вы выбирайте – либо вы еще поживете и станете губернатором, либо через две недели умрете.
– Неужели все так плохо?
– Сенатор, попробуйте пару дней ни разу не сходить в туалет по малой нужде, и тогда вы поймете, нужен вам катетер или нет.
– Ну, и к чему, в конце концов, мы придем?
– Пока не знаю. Я жду результатов анализа, но иногда это длится до десяти дней.
Генерал
Джинни Годдард пытается отмыть ветровое стекло машины. Утром она отвозила Пита на работу, и дворники не смогли справиться с липкой грязью, выпавшей вместе с дождем. А она собиралась в пренатальный центр, и, естественно, ей нужно хорошо видеть дорогу. У нее непрекращающаяся тошнота, нужно решить – делать что-нибудь или смириться с этим.
Правда, счет уже вырос настолько, что…
Но ведь все это ради ребенка, а не ради нее самой!
– О, незачем волноваться, миссис Мейсон. Весьма обычная в наши дни вещь, блефарит, воспаление век. Никакого отношения к косоглазию вашей дочери не имеет. За последний месяц я наблюдал более двадцати подобных случаев. Я дам вам записку к вашему доктору. Это – доктор Макнейл, верно? Пусть он…
– Номер, по которому вы звоните, не является рабочим. Прошу вас повесить трубку.
….
– Номер, по которому вы…
….
– Номер, по…
…
– Слушаю вас. Чем могу помочь?.. Да, сэр, но вы должны понять, что у нас не хватает работников… Да, сэр, в чем проблема? У меня много других линий. Можно по буквам? Х-Е-Н-Л… Хенлоу. Да, сэр, секундочку. А, вот она. Все звонки на этот номер переводятся на… А это что? Сэр, у меня здесь сообщение. Сказано, что ее сестра присматривает за их маленькой дочерью, пока она не выйдет из больницы. Я не знаю, сэр, но сообщение датировано… Мне очень жаль… Всегда к вашим услугам…
Сучий сын!
В своем офисе, за шикарным антикварным столом, сидит доктор Клейфорд. Звонит телефон.
– Да? Нет! Я не буду разговаривать с женой, пока не закончу утренний прием. Пусть подождет. Она знает, что меня нельзя отрывать от работы.
Он положил трубку и посмотрел на дверь, пытаясь предположить, кто из пациентов будет следующим. Но картинка поплыла, а в уголке правого глаза появилось это болезненное ощущение.
Забавно.
Как будто плывешь.
А этот шум? Нужно пожаловаться в полицию.
– Доктор! Доктор!
Какая боль! В носу и челюсти. Явные симптомы…
– Сестра! Мне кажется, доктор мертв!
Роланд Бамберли, сидя в своем офисе,
Бамберли потряс рукой и вновь принялся за дело, пытаясь вывести: «Бамб…».
И вновь, без предупреждения, почувствовал резкую боль. Он посмотрел на руку, сжимающую авторучку, и с удивлением увидел, что пальцы на этой руке у него белы как снег. Он попытался их распрямить, но ручка упала на письмо и оставила на нем большую длинную кляксу. Придется письмо перепечатать.
Но самих пальцев Бамберли не чувствовал – только боль от судороги.
Он протянул левую руку к правой ладони и принялся массировать побелевшие пальцы. Прошла минута, другая… Прошла и боль.
– Оставь этот мяч в покое! Это мяч Рика!
– Что? Да знаю я! Но ведь Зена говорит, что Рик ушел и не вернется.
– Еще как вернется! Так что отдай мяч. Вот так. Теперь я положу его на место, и, когда Рик вернется, он найдет все игрушки на своих местах. Фу, какой ты плохой!
Не нужно было мыть ногу в морской воде, думал Таб. Но когда наступаешь на ржавый гвоздь, торчащий из доски, а в клинику путь тебе заказан…
Он заставил себя забыть о боли, о воспалении и о гное, сочащемся из ранки. Еще один прохожий поворачивал за угол. Таб поплелся навстречу ему.
– Послушай, приятель, можешь дать…
– Нет!
БЕЗ ВАС МИР ВОКРУГ НАС БЫЛ БЫ СКУЧЕН И НЕВЕСЕЛ!
МЫ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ДЕЛАЕМ ВАЖНУЮ РАБОТУ!
Это шутка! Наилучшие пожелания Мелу в связи с выздоровлением от всей офисной банды.
Уважаемый сержант Татум!
Раз сообщить Вам, что с учетом Вашей долголетней и безупречной службы Вам назначается пенсия в 48 процентов от обычной пенсии по старости. Я искренне желал бы увеличить данный процент, но, как я полагаю, Вы видите разницу между ранением на службе, которое предполагает досрочное увольнение, и бытовым заболеванием, даже таким серьезным, как полиомиелит.
На всех стенах – от Калифорнии до Новой Шотландии – красуется один и тот же лозунг, либо написанный краской, либо нацарапанный, либо выведенный мелом: ОСТАНОВИСЬ, ТЫ МЕНЯ УБИВАЕШЬ!
– Вместо объявленной программы, перенесенной, к сожалению, на более позднее время в связи с болезнью ключевого персонала наших нью-йоркских студий, мы предоставляем вам шанс посмотреть…
Терри Фентон? Сепсис (что-то попало в порез на пальце, когда он возился с прической Петронеллы и неловко махнул бритвой – она перестала ходить к Гвидо, когда нечто ужасное было обнаружено в воде, которой он мыл ей голову).