Овечья шкура
Шрифт:
Отложив протокол, я открыла акт судебно-медицинского исследования трупа. В том, что труп исследован на совесть, я не сомневалась, Никита Владимирович наверняка проконтролировал процесс. Ага, вот то, что меня интересует: девственность Кати не была нарушена. Правда, эксперт, производивший вскрытие, оговорился, что в силу анатомических свойств девственной плевы он допускает возможность полового сношения без нарушения ее целости. Однако ни в половых путях, ни на теле, ни на одежде трупа не было обнаружено спермы.
Значит, так: девственность не
Что же остается, если все поисключать? Может, не так уж не права была прокуратура, рассматривавшая материал? Мог ведь быть несчастный случай. А могло быть и самоубийство. Ручки-то ей кто-то связывал, а потом развязал: вон, полосовидные ссадины на запястьях есть, а веревок нет. Где-то кто-то ее связывал, что-то с ней вытворял… (Где? Кто? Что?) Не нарушив при этом девственности… А на домашнюю девочку это так подействовало, что она пошла к пруду и утопилась. Я лихорадочно перевернула несколько страниц акта, ища результаты химического исследования. Ага, этилового спирта в крови не обнаружено, следов употребления наркотических веществ тоже нет… На всякий случай я вернулась к наружному исследованию трупа — нет ли повреждений кожи, говорящих о том, что девочка кололась. Ну и что, что родители считали ее непорочной; сколько угодно таких случаев, подросток наркотики глушит, через ломки прошел, уже весь синий и просвечивает, а предки все списывают на ОРЗ, авитаминоз и переутомление от занятий. Но нет, следов уколов не было, девочка упитанная, на наркоманку не похожа.
Хорошо, но если с ней кто-то что-то вытворял, и это ее довело до самоубийства, почему она пошла к пруду, а не к родителям, и не в милицию, на худой конец? Раз уж с родителями был, судя по словам Пилютина, хороший контакт, да и девочка домашняя. Такая вряд ли будет что-то страшное в себе держать, кому-нибудь расскажет.
Да, материал на самом деле оказался гораздо более запутанный, чем даже я себе представляла. Странно, что зампрокурора того района ограничился яблочком. Притащив мне такой гнилой материальчик, избавившись от такой бомбы, мог бы и на ящик ананасов раскошелиться.
Надо бы съездить на место обнаружения трупа. Ну и конечно, поговорить с родителями Кати. И с ее подружками. И с учителями. И если они не расскажут мне ничего такого, что могло бы довести Катю до пруда в лесопарке, значит, надо восстанавливать ее последние дни по минутам. Я встала и подошла к окну. Полил дождь, сбивая с веток желтые листья. Втянув голову в плечи, к дверям прокуратуры прошмыгнул друг и коллега Горчаков; карман его плаща раздувался, и судя по тому, как Горчаков бережно придерживал его рукой, там была пища — пара бубликов или пирожков, или четвертинка хлеба и триста граммов колбасы. Вот это кстати; я включила электрический чайник и достала чашки, подумав, что нуждаюсь в тайм-ауте.
Даже не заходя к себе, Лешка просунул
— Бублики или колбаса? — спросила я, выключая вскипевший чайник.
— Бублики, — отчитался Лешка и протиснулся в кабинет целиком.
— А что, канцелярия тебя уже не кормит? Разлюбила? — намекнула я на бурный производственный роман между Горчаковым и Зоей.
— Обиделась, — Лешка вздохнул.
— Обидел? — уточнила я. Горчаков возмутился.
— С чего ты взяла? Вечно ты про меня плохое думаешь. Просто она меня в выходные приглашала на собачью выставку…
— И что ты ляпнул?
— Вот сразу и ляпнул, — Лешка старательно отвел глаза, — просто спросил, в какой номинации она там заявлена.
— Ну ты и дурак. Разве можно такое говорить влюбленной женщине?
— Но я же просто пошутил. Что ж она, шуток не понимает? О, новое дельце!
Лешка протянул руку к моему столу и развернул к себе сколотые скрепкой бумаги.
— Что за Вараксин? Послушай, а что этот Вараксин у нас делает? С каких пор лесопарк на нашей территории?
— Это мне по спецпоручению, Леша.
— Что, еще одно? Ты же девочку просила оттуда…
— Это в наборе. Девочку отдали только вместе с Вараксиным.
— Сочувствую, — кивнул Лешка, не отрываясь от бумаг. — Так, бизнесмен Вараксин: огнестрельное ранение, облит бензином и подожжен. Заказняк?
Я пожала плечами.
— Еще не читала. Хочешь, бери.
— Нет уж. Тут русским языком написано — Швецовой Марии Сергеевне. Так что давай что-нибудь другое.
— Ты серьезно, Лешка? — я обрадовалась. Если Горчаков меня хоть немножко разгрузит…
— Кто ж тебе еще протянет руку помощи, кроме меня? Взятки есть? Я бы с удовольствием порасследовал. Ну, в крайнем случае, превышение власти.
— Не на базаре, — огрызнулась я, поскучнев, поскольку в моем сейфе таких элитных преступлений не водилось. — Если ты настоящий друг,
бери, что дают.
— Ладно, не злись. А что дают?
Я полезла в сейф и порылась в бумагах.
— Убийство новорожденного хочешь?
— А ты чего?
— Леш, мне психологически тяжело расследовать дела об убийствах детей.
Лешка хмыкнул.
— А сама просила девочку из лесопарка.
— Ну, девочка уже подросток. А потом, меня Пилюгин уговорил, лично меня, понимаешь? А это дело…
Горчаков внимательно посмотрел на меня.
— Кому ты гонишь, Машенция? Колись, в чем фокус, а то не возьму.
Тяжело вздохнув, я достала из сейфа листочек бумаги.
— Там указания окружной прокуратуры.
— Ага, это уже ближе к истине. И чего хотят?
— На, смотри сам.
— “Составить схему к протоколу осмотра места происшествия с указанием дорог и тропинок”… Ну и что?
— А ты дальше почитай.
Лешка вчитался и поднял на меня серьезные глаза.
— “Установить и допросить лиц, которые воспользовались этими дорогами и тропинками”… Ты меня не разыгрываешь?