Overlord: Право на жизнь. Том 1
Шрифт:
— Ты там плачешь?
— Я читала книжки, пыталась разобраться в этих ваших гормонах, эмоциях и чувствах, но там… ничего не понятно. Ничего не получается.
— Угрозы не прокатили, решила на жалость надавить? Ну точно с Демиургом поговорила.
— Да не говорила я ни с каким Демиургом! — крикнула Шалтир и со злости швырнула в стену весь этот здоровенный стол одним движением своей маленькой ладошки. — Стыдно мне к нему идти, он и так из себя вечно невесть что строит! Невозможно с ним общаться!
— Ну так спроси кого-нибудь другого! — закричал я в ответ, стряхивая с себя кусочки курицы
— Много! Но говорить мне не с кем! Они меня ненавидят и считают невменяемой! Так ещё и после поражения… после поражения… — в бешенстве хватая носом воздух Шалтир поднялась со своего стула и зачем-то воплотила своё копьё. — Эта гнида… она смотрит на меня свысока! И никто не верит в то, что я не провалю переговоры! Они смеются за моей спиной, они презирают меня, считают слабой и опасной! Они…
— Копьё убери, а то поранишься или поранишь кого-то, — тихо произнёс я, когда Шалтир подошла ко мне в упор, а в глазах её явно сверкало безумие.
— Их жизни всё равно ничего не стоят, они лишь игрушки, что были даны мне для веселья до переговоров, — произнесла Шалтир, после чего взмахнула своей левой рукой.
И в тот же миг на колени попадали все рабы в комнате. Вампирским зрением я видел, как их сердца просто замерли, перестав биться. Ужасом оказался скован их разум, сознание ещё не понимал что происходит, а мозг лихорадочно сигнализировал о наступлении смерти, запуская в кровь ещё больше адреналина и гормонов, которые не оказывали никакого эффекта.
— Почему всё так? Почему они смеются надо мной? А о тебе… — Шалтир обозлённой скривилась и глаза её сверкнули багровым гневом. — О тебе они отзываются как о… как о том, кем ты не можешь являться из-за собственной слабости и никчёмности по определению? Что за игру ты затеял? Владеешь каким-то мировым предметом, о котором не сказал Владыке? Говори, ещё ниже пасть в их глазах я всё равно не смогу, так хоть до правды докопаюсь.
— Шалтир… — покачав головой ответил я, горько усмехаясь. — Ты хоть понимаешь, что делаешь?
— Лучше ответь на вопрос.
— Я самого своего рождения играл в гонку со смертью. Играл по-дружески, без агрессии и обид, зная что она победит. И её объятия меня давно не пугают, они принимаются мной как закономерный итог любого пути, — ответил я, после чего коснулся пальцем копья и тут же порезавшись до кости: у меня не было даже шанса против такого оружия. — Как и пытками ты меня не испугаешь, ведь я познал не только адскую боль, но и муки, что страшнее страданий испытываемых при выжигании химией собственного иммунитета, когда нервная система сходит с ума, а организм остаётся просто беззащитен. Так чего ты думаешь добиться своими угрозами?
— Ты прав… — улыбнулась Шалтир, проводя копьём по моему лицу и разрезая мою щёку, мгновенно впитывая остриём всю мою кровь. — Всё это я поняла ещё давно. Ты не из тех, кого можно сломать таким образом… поэтому я привела её.
И была опрокинута одна из ширм, за которой доносились жуткие звуки, издаваемых веселящимися вампирскими принцессами. Среди изуродованных трупов, в которых копались вампирши, лежало и связанное по руками и ногам тело Лиры, которая была без сознания.
— Владыка
Глава 39
Шалтир явно не шутила и на полном серьёзе планировала идти до конца. Как и её поведение было вполне логичным, с её точки зрения. Одинокая, злобная, стервозная, у неё буквально нет друзей, как терпят её другие с трудом. И она же не настолько глупая, чтобы этого не замечать. Так ещё и позор после поражения, которое поставило Назарик под угрозу. Она облажалась и Момонга дал ей возможность искупить вину тем способом, на который она по природе своей неспособна.
Переговоры и сдержанность… смешно. Скорее реки начнут течь в горы, чем эта невменяемая обучится сдержанности и уймёт суть, вложенную в неё создателем. Так ещё и в целом эмоциональная стабильность Шалтир оставляла желать лучшего. Доведённая до критической точки она была фактически загнана в угол.
Хотя стоит отдать ей должное, она действительно чему-то обучилась. Она столкнулась с проблемой в виде меня, не смогла решить ей в лоб, но догадалась взять заложника. Это действительно умно, как и среди этого безумия скрывался холодны расчёт. Даже если Шалтир убьёт Лиру, то что сделает ей Момонга? Казнит? Нет, конечно же нет, она единственное, что напоминает ему о его друге.
Момонга посочувствует мне, извинится, попробует откупиться, в лучшем случае на время запрёт Шалтир в Назарике, а потом… потом и его рассудок начнёт рушиться, ведь от полной палитры эмоций он отрезан. Пока что он ещё руководствуется здравым смыслом и оглядывает на воспоминание о своём былом я. Но это пока что…
— Ответ, Вильгельм, мне нужен твой ответ, — произнесла Шалтир, сверля меня взглядом.
Вариантов развития этих событий было множество, как и заведомо верного варианта никто знать не мог. Однако просчитав всё я выбрал наиболее правильный сценарий исходя из своих знаний и опираясь на то, что Шалтир психическая больная тварь. Любая эмоция на моём лице — автоматический проигрыш. Любая попытка идти в конфронтацию — тоже проигрыш.
Как и брать на слабо Шалтир не имело смысла, ведь её создал действительно тот, кто был во многом похож на меня. И я смел считать, что знаю как она поступит в таком случае. Поэтому оставалось только одно.
— Поступай как считаешь нужным, — спокойно с абсолютно каменным лицом ответил я, отвернувшись от Шалтир и пройдя мимо вампирской принцессы, которая не стала мне мешать.
Затем я всё также спокойным шагом покинул её покои и отправился в свои. Мандраж у меня был нехилый. Смерть меня не пугала, но этот безумный взгляд… он действительно внушал мне страх. Я просто не понимал чего ждать от Шалтир, не мог предсказать её следующих действий — всё это создавало неопределённость, где я запугивал сам себя, придумывая один ужасный сценарий за другим.