Овертайм
Шрифт:
Глава 6
Fenekot – Runaway
Эбигейл.
Поднимаю на Рида глаза и изумленно смотрю на него.
Он что, шутит?
Мне казалось, мы уже выяснили, что он мне не нравится.
– Хочешь сказать, ты действительно думал, что я приду? – усмехаюсь я.
– Да, ты же сама предложила! Вообще я не сторонник случайного секса, но как я мог тебе отказать? – Пожимает плечами Рид. – Я же джентльмен.
– Ага, – скептически мычу я.
Боже мой, ну как можно быть таким кретином?
Рид
– Я всегда говорю правду, Блонди. Это не так уж и сложно, поверь.
Ну да, а я – мать Тереза 45 .
– Думаешь, я поверю, что ты никогда не врешь? – откинувшись в кресле, интересуюсь я.
45
Мать Тереза – католическая монахиня.
– Никогда, – уверенно произносит он. – Иногда я могу специально о чем-то умолчать, но это враньем не считается.
– Конечно.
– Задавай мне любые вопросы и убедишься в моей честности, – предлагает Рид.
– В чем подвох?
– Ты должна будешь ответить на такое же количество моих вопросов.
– Не думаю, что это хорошая идея.
Он пристально смотрит на меня своими лазурными глазами и, изогнув одну бровь, интересуется:
– Боишься?
Да.
– Нет. – Да. Да, да, да, да, да. – Просто ты же мой любимый хоккеист, – быстро добавляю я. – Я и так много чего о тебе знаю.
– Вот это да! – Рид резко откидывается на спинку кресла и восклицает с такой радостью, будто в его голову пришла грандиозная идея.
– Что такое?
– Только сейчас понял, что твой брат – лучший защитник НХЛ 46 , но любимый хоккеист – я. – Кретин улыбается так, словно только что снова выиграл кубок Стэнли.
Я закатываю глаза так сильно, что вижу происходящее на небесах, и интересуюсь:
– А ты веришь в Бога?
– Я – католик! – Рид снова опирается локтями на колени. – Почему ты спрашиваешь?
46
НХЛ – национальная хоккейная лига.
– Просто ты так себя боготворишь, что мне интересно, что бы на это сказал Иисус.
– Ха. Что он направил на землю свое лучшее творение?
У этого парня точно нет проблем с самооценкой. Уверена, что он возбуждается, смотря на себя в зеркало.
– Ты мастурбируешь, глядя в зеркало? – слетает с моих губ, и мои глаза округляются от ужаса.
– Мы обсуждаем Иисуса, а ты думаешь о том, как я мастурбирую?! – самодовольно ухмыляется говнюк. – Эбигейл Уильямс, а ты, оказывается, не такая уж и недотрога. Ну, теперь я должен тебе признаться в своем грехе. – Рид наклоняется вперед, поближе ко мне, и шепчет: – Я подписался на обновления хештега твоей ослепительной задницы. Означает ли это, что я принят в твой фан-клуб?
Господи Иисусе!
– Если ты ждешь какого-то посвящения в стиле Дельта Каппа Ню 47 , то спешу тебя расстроить, этого не будет.
– Ты не можешь знать наверняка, что будет, а чего
Я в сотый раз за вечер закатываю глаза и произношу:
– А тебе не нужна какая-нибудь спиритическая доска или магический шар?
– Нет, все это для шарлатанов. За кого ты меня принимаешь? – с обидой в голосе интересуется великий предсказатель будущего.
47
Дельта Каппа Ню – братство в американском колледже.
– Извини! – Вскидываю руками вверх. – Ладно, расскажи мне что-нибудь, чего я точно о тебе не знаю, – произношу я и делаю глоток колы.
– Хм.. У меня есть правила. Не влюбляться, не целоваться и не заниматься оральным сексом, – с серьезным видом заявляет Рид.
Не ожидая услышать подобное, прыскаю колой и начинаю хохотать. Он же шутит так, да?
– Ну, с первым пунктом все понятно – я уже влюблён в хоккей, – как ни в чем ни бывало продолжает блондин. – Что касается второго пункта, – поцелуи часто приводят к эмоциям, которые мне не нужны. Женщины любят целоваться, а потом начинают думать, что между нами может быть что-то большее, чем просто секс, – последнюю часть фразы он заговорщически шепчет, заставляя меня рассмеяться вновь. – Ну и последний пункт, из-за которого я особенно грущу, – кретин театрально вздыхает и продолжает. – Лучшее, что есть в этой жизни – минет. Это неоспоримо. Но, черт возьми, доставить удовольствие партнерше языком без каких-либо испытываемых к ней чувств довольно сложно, а заниматься оральным сексом в одностороннем порядке – дико эгоистично.
У этого парня не все дома. Серьезно.
– Значит, у тебя оральное воздержание? – продолжаю смеяться я.
– Да, я оральный монах, – печально вздыхает Рид.
Я смеюсь так сильно, что хватаюсь за живот. Чувствую, что у меня уже болят скулы, но ничего не могу с собой поделать и продолжаю смеяться. Затем, спустя вечность, я, наконец, констатирую факт:
– Какой же ты придурок.
– Сексуальный придурок. – Подмигивает мне Рид.
– Какое бы прилагательное ты не решил употребить со словом «придурок», ты все-равно будешь придурком.
– Твоя очередь, – усмехается Рид.
– Что ты хочешь обо мне узнать?
– Почему во время автограф-сессии ты предложила встретиться в моем номере?
– Мне было интересно, что ты ответишь.
– Почему?
– Потому что я твоя фанатка.
– И почему же ты тогда не пришла?
– Ты не интересуешь меня. Как мужчина.
– Ты же не..
– Нет, я не лесбиянка, – фыркаю я, закатив в очередной раз глаза.
– Это хорошо, – шумно выдыхает Рид, садясь в кресле и снова упираясь на локти. – Почему бы нам не переспать?
Как думаете, его устроит ответ «Потому что я скоро умру и не хочу, чтобы это случилось во время сношения»?
Шумно выдыхаю и произношу скорее для себя, чем для него:
– Я отношусь к той категории девушек, которые не готовы к сексу на одну ночь. Мне плевать, кто, где, когда и с кем спит. Я не моралистка. Просто такой образ жизни не для меня. – Прикусываю нижнюю губу, а затем продолжаю: – Если мы переспим, ты исчезнешь, а я начну думать о том, какое будущее нас ждет. Так что, считай, я просто спасаю твою полигамную задницу от проблем.