Овладевая судьбой
Шрифт:
– Ничего я. Понял? Ничего! Мне жаль, что с тобой такое случилось, но почему ты не можешь сказать, кто это сделал? Только потому, что между вами уже что-то было…
– Не было!
– орет Том.
– Не было!!! Прекрати меня обвинять…
– Тогда почему не скажешь?
– теперь перебивает Билл.
– ДА ПОТОМУ ЧТО МНЕ БОЛЬНО ВСПОМИНАТЬ! Потому
Том тяжело дышал, резкими движениями стирал слезы со щек:
– Уходи, Билл!
– выдохнул, - ради Бога, оставь меня одного!
– он хватает ошарашенного Билла за руку и выставляет его за дверь…
Bill ©
Вспоминать он не хочет! Ничего не хочет! Придумал тоже…
Ну… ну… конечно, не придумал, но чего бы не рассказать все сразу? Ведь это не кто-то чужой, кто просто вломился в его дом. Том явно знал этого человека, впустил его в свою квартиру…
Этот человек должен был знать о том, что он, Том, встречается с парнем. Иначе откуда это желание взять его тело? В общем, скорей всего Том сам дал повод для того, что произошло. По другому и быть не может.
Но все-таки, кто этот мужчина? Давно ли они с Томом общаются? Общались уже до нашего с ним знакомства или это началось позже? Я должен это узнать у Тома. И чего он психует и орет на меня? Из дома своего еще выкинул. Ну, и пусть…
На ужине его не было. Разобиделся. И чего теперь? Понимаю, что ему сделали очень больно, но я-то тут причем? Он ведь мог рассказать мне, просто рассказать. Но нет, вместо этого он чуть ли не пинками выставляет меня из домика.
Том ведь пережил огромную боль, его унизили, сломали… А я отвернулся от него. В этот самый трудный для него момент, я отвернулся. Еще и виноватым его сделал. Конечно, я во многом не прав, только гордость не позволяет поступать по-другому. А нужно бы…
Люблю его. Он столько раз переступал через себя, столько раз искал примирения первым, завоевывал меня, искал способ вернуть меня. А я только и делал, что отворачивался от него. Постоянно. Наверно он думает, что я не дорожу им, а вдруг он решит, что я не люблю его? А с таким моим поведением он скоро так решит…
Tom ©
Пятый день. Еще двое суток и я уеду отсюда. Голова ужасно болит. Настроения нет. Я не знаю точной причины отсутствия своего настроения. Мне просто плохо…
Даже все дни до этого мне было гораздо лучше. Лучше бы я не говорил всего этого Биллу. А то выходит так, что я оправдываюсь перед ним. И наверно он прав, я многое беру жалостью. Вот,
Я не ходил вчера на ужин, сегодня уже пропустил завтрак, и на обед я не собираюсь. Лежу и занимаюсь самобичеванием… Пока в мою дверь не поскреблись. Ну, Билл, заходи…
– Открыто…
Билл влезает в мою комнату, топчется у двери, мнется, я открываю глаза.
– Что ты тут забыл?
– Чего злишься?
– мычит он.
– Ты уже заказал билет на обратный путь?
– Да.
– На когда? Когда ты летишь в Нью-Йорк, каким рейсом?
Напрягаю память.
– Так в понедельник, в три…
– Я полечу с тобой, хорошо?
– виноватый взгляд, осторожно садится на край моей кровати.
– Самолет не мой. Я тебе запретить не могу…
– Ты не хочешь?
– Билл, - сажусь в кровати, - поступай, как знаешь, мне сейчас не до этого… - ложусь назад и поворачиваюсь лицом к стене.
Этот наглец недолго думая залезает ко мне под одеяло и ложится рядом.
– Я люблю тебя… - шепчет мне в затылок.
– Я люблю тебя сильнее тысяч звезд…
Молчу. Я тоже его люблю, но сейчас нет сил на эту любовь. Нет желания любить его прямо сейчас. Он не виноват ни в чем, знаю, но настроения нет. Билл жмется ко мне, целует в шею, куда-то дреды, чувствую, как он клюет носом.
Обнимает меня, это меня успокаивает. Пусть он будет рядом. Я наконец-то согреюсь. Все эти ночи я ужасно мерз. Правильно говорил Джордж, нужно было брать свои одеяла. Так, нужно будет по приезду позвать его куда-нибудь, нужно закрепить наше перемирие. Да и к Биллу он вроде бы уже не так воинственно настроен.
Я же говорил, что на обед я так и не попал, потому что брюнет так пригрел меня, что я уснул. А проснулся уже лицом к нему, обнимая его, прижимая к себе. Он кстати не спал, когда я проснулся.
– У тебя и, правда, очень холодно, - шепчет в мои губы.
– Я никогда не вру… - зеваю.
Он укладывает свое тонкое тельце на меня, залезает на меня с руками и ногами, утыкается носом в мою шею.