Овладевая судьбой
Шрифт:
– Билл, пройди на лестницу, через пять минут открытие...- Оливер толкает меня в сторону зала. А я как-то напрягаюсь, сжимаюсь, что-то не хорошее происходит в моем теле. Хотя...
Ладно, Билли, это практически твоя первая выставка. Пусть тут присутствуют и другие художники, но это ведь только начало. У тебя хорошие работы, Том очень красив, а те чувства, с которыми ты его рисовал, не прочувствует только дурак. Только дурак не поймет моего отношения к нему.
Так я себя и успокаиваю.
– Дорогие, гости, дамы и господа!- Его широкая улыбка,- сегодня я приглашаю вас на открытие нашей новой выставки: «Измученные чувствами!». Самые чувственные и самые эмоциональные работы будут представлены на ваш суд. И лучшие из них попадут на аукцион...
Дыхание перехватило. Черт как же это все волнительно. Блуждаю взглядом по толпе гостей, они все такие красивые сегодня. Как никогда. Они улыбаются. Отсюда можно лучше разглядеть каждого. И...
Том. Карие глаза, которые я рисовал углем. Пухлые губы, что я писал по воспоминанием их поцелуев. Брови, об которые постоянно спотыкался мой простой карандаш. Ресницы, когда я рисовал тени от них, то думал, что ничего лучше этих теней у меня никогда в жизни не получалось...
И сердце замерло. Чертова осень...
Tom ©
...чертова осень, зачем она подарила мне тебя? Твои стеклянные сейчас глаза, широко распахнутые ресницы и ярко-карие глаза. Замершее в ожидание лицо, ты ведь сейчас тоже ничего не слышишь да? Что происходит, мальчишка? Расскажи, а.
Bill ©
Это все чертова осень. Твоя с ума сводящая осень.
Tom ©
Джордж толкает меня в бок, отвлекаюсь от пухлых губ, на которых, кажется, мой взгляд просто повесился. Друг склоняется к моему уху:
– Что ж вы так пялитесь друг на друга, голубки?
Спокойно Том, держи себя в руках. Отвечаю ему:
– Он удивлен меня тут увидеть, представляешь, встретить тут, в месте, где он занимается искусством, человека, который знает его как шлюху? Он испуган, смотрит на меня и думает, а не сдам ли я его сейчас со всеми потрохами,- кошусь на бледного Билла,- и тогда его карьера художника окончится великим провалом.
Замолкаю, гляжу на друга, тот кивает. И я вижу, что он, в принципе, верит в мои слова, но до сих пор следит за нашими взглядами. И он ничего не отвечает на мою речь.
Сейчас мы стоим у работ молодого художника Ника Ло, парень, блондин, нарисовал свою девушку во время секса... Он толкает речь о том, что все в этом мире подчиненно только сексуальному желанию и удовлетворению этого желания. Это является основой всего и только в этом кроется правда. По виду он какой-то заносчивый и мелкопакостный человек, по любому это не его девушка, а какая-нибудь натурщица.
Дальше была девушка с ярко-зеленными волосами, вся такая яркая и неформальная какая-то. Она говорила о том, что чувства кроются в цветах, чем ярче, тем чувственнее. Яркие пятна, больше похожие на плохую копию теста Роршаха, располагались аж на трех огромных листах. Может быть, она в чем-то права, но... не знаю... меня не зацепило.
Затем был мужчина в возрасте. Он начал свой рассказ о том, что дар рисования у него появился, когда его домашние пираньи откусили четыре пальца его правой руки. Кстати, теперь он рисует исключительно руки, четко прорисовывая каждую линию и черточку на коже, каждую пору и отражая это все в цвете. Такое ощущение, что все художники рисуют то, чего им не хватает. И он нам «пел» о том, что вся эмоциональность кроется в руках, а не в словах, не в интонации голоса. Ведь дела мы делаем руками, а слова ничто - пыль. Мужик по ходу спятил.
Я не сразу понял, почему Джордж и другие ахнули. А Джордж еще и хорошенько локтем мне в ребра заехал, видимо от нахлынувших чувств не рассчитав силы:
– Говоришь, между вами ничего не было?
Хмурюсь, глядя на друга... но не долго... перевожу взгляд на следующего художника и его картины.
ОХУЕТЬ!
Bill ©
Вот и все. Я ко всем чертям забыл все слова. И в толпе из почти пятидесяти человек я вижу только его ошалелые глаза. Он узнал. Узнал. Но понял ли?
– Дамы и господа, тема нашей выставки: «Измученные чувствами». На моих работах изображен один и тот же человек. Это молодой парень, это портрет, это портрет его рук, его глаз. Для меня, когда мы говорим о чувствах, не имеет значение цвет, не имеет значения рисовать какую-то часть тела или просто круги на воде. Для меня важно другое, чтобы вы увидели в этих черно-белых и серых тонах, истинные чувства этого человека, и мои чувства к нему... чувства не существуют отдельно от души человека.
Выдыхаю. Я сказал не то, что хотел. Я сказал это не так, как репетировал. И реакция зрителей мне не понятна, они перешептываются, они разглядывают меня и картины. А я встречаюсь взглядом с Оливером, он жестами меня просит рассказать о картине «Секунды доверия» или «Секунды веры». Киваю и продолжаю. Стягиваю черную ткань с последнего своего шедевра...
– Основа моей коллекции, ее вершина и ее сердце, «Секунды доверия».
И замолкаю. Встречаюсь взглядом с Томом. Что же ты, Том, это была наша осень...