Овладевая судьбой
Шрифт:
– Ванну поделить не можем!
– грубо отвечаю я.
– А... Ну, там уже завтрак подали, вы...
– Скоро спустимся!!!
– прожигаю маму взглядом, Том как-то виновато и напугано смотрит на меня.
– Если что, там внизу душ есть... Хороший, - говорит она, - мы с отцом твоим тоже частенько по утрам спорим кто первый в ванну...
– Да, пойду,
– Том срывается с места, проносится мимо меня и мамы, тихонько задевает ее плечом, быстро извиняется и исчезает из виду. Мысленно душу его прям под этим душем.
– Билл, с тобой все хорошо?
– ее обеспокоенный взгляд. Сажусь на край ванны.
– Билл?
– Когда мы домой?
– тихо спрашиваю я, надеясь, что новый год мы все-таки отпразднуем в Берлине.
– Вообще-то Курт решил побыть тут еще несколько дней...
– Сколько?
– Пять...
Недовольно цыкаю и выдыхаю.
– А что?
– она еще спрашивает.
– Ничего, - бурчу себе под нос. Я понимаю, что настроение мне испортила далеко не мама, но отрываюсь я сейчас на ней.
– Но Том уже послезавтра уезжает, поэтому потом тебе не придется делить что-то с ним...
Сжимаюсь, а внутри что-то дергается. Уедет? С кем он решил встречать новый год? А я как буду встречать новый год тут... Без снега. Грустно. Мой Том, ты ведь не уедешь от меня? Ты ведь извинишься за свое глупое поведение? Будет смешно если нет...
– Билл?
– Мам, иди, я сейчас ополоснусь и спущусь.
Не смотрю на нее. Слышу, как она вздыхает и выходит. А что я? Я злюсь и на него и на себя. Отлично, праздновать новый год в жаре под сорок градусов. Не хочу. Том придурок! Какого хрена ты попался на моем пути? Нет, даже какого хрена ты прикатил в Марокко?
Завтрак проходит быстро. Родители и Али как всегда что-то обсуждают. Том тоже старается быть в теме разговора, но я вижу, как тяжело ему это дается. Мы сидим рядом, но никак не касаемся друг друга. Лишь иногда гляжу на него, он даже улыбается, счастливый.
– Билл, ты не заболел?
– вздрагиваю, все сидящие за столом уставились на меня.
– Да, я что-то себя не хорошо чувствую, - почти не вру я, - не выспался наверно. Так что извините меня, я пойду прилягу.
– Может, врача?
– Али внимательно смотрит на меня, потом переводит взгляд на Эртройта, - Том вон, тоже бледный, может вы подцепили что-нибудь?
– У меня ничего не болит, - отмахивается мой глупый друг.
–
– Я загляну к тебе потом, хорошо?
– Ладно...
Мне плевать. Это утро явно не получилось таким, каким я его представлял. Наверно, я даже понимаю в чем-то Тома. Его что-то во мне привлекало... А может сработал спортивный интерес. И я же видел, он все эти дни осторожно, но верно завоевывал меня. Игрался, стараясь получить меня... Получил. И теперь не знает, что с этим делать. И я не знаю. Честно говоря, если бы он сейчас пришел и обнял меня, я бы не задумываясь, простил его.
Пустая комната. Твоя не заправленная кровать. Том, а ведь вчера я вдруг подумал, что теперь смогу называть ее нашей. Что мне не придется больше ютиться на ложе у окна, куда я сейчас улегся. Утыкаюсь лицом в подушку, выдыхаю.
Мне не больно. Мне не обидно. Мне просто непонятно. Что случилось этой ночью, что по утру Том вдруг стал открещиваться от меня. Он словно молодой жеребец, долго смотрел на палку, а когда понял, что это змея, начал брыкаться. Ерунда да? Вся проблема в том, что он только сейчас понял, на что он соглашается, принимая меня в виде своего парня. И это не для него. Но есть маленькая надежда, что он просто испугался, что он просто дернулся в сторону, на секунду засомневался, но все равно вернется...
Tom ©
Лежу на диване в какой-то комнате. Я тут не был раньше, но сейчас это стало моим пристанищем. Не хочу возвращаться в комнату. Тут повсюду висят разноцветные ткани, а в центре комнаты небольшой выступ. Словно крошечная сцена, квадратная...
Я так и представляю, что некая девушка, в прозрачных тканях танцует, стоя на этом выступе. Что вокруг нее горят свечи, что за ней, в открытом окне, я вижу засыпающий городок. А она такая пластичная и гибкая, что хочется выть. Смотреть на нее и умирать от желания прикоснуться. Я тяну руку, и силуэт исчезает... Мираж.
А в комнату снова льется солнечный свет из приоткрытого окна, больше не пахнет воском свечей, а импровизированная сцена пуста. Что же со мной делает эта страна... Еще день и я уеду. И что?
Нью-Йорк вернет мне мозг. Я погружусь в работу и выкину его из головы.
Это так интересно понимать, что врешь сам себе. Понимать, что все не будет так, как хочется. Ну, не будет. В кулоне ли дело или это просто мое желание. Что я как истеричка? Испугался нежного мальчика. Сделал ему больно. А ведь обещал, что никогда не причиню боль...
Сколько я тут лежу? Вздрагиваю. Я уснул? Оглядываюсь, часов нигде нет... Поднимаюсь и выхожу в коридор. Подхожу к перилам, гляжу, как слуги носятся внизу с подносами и тарелками. Ужин? Нет, я ведь не мог проспать целый день?
Нахожу часы, нет, благо, только три часа дня. И где брюнет? По любому укатил куда-то с родителями. Поднимаюсь в комнату. Нет, не укатил... Сидит на моей кровати чешет Скотти. Оба довольные такие. Прикрываю дверь, она скрипит, а брюнет поднимает на меня глаза. Тепло улыбается.