Овладевая судьбой
Шрифт:
Парни не подходили друг к другу близко, но старались не упускать из виду. Они встречались взглядами и улыбались, иногда, проходя мимо друг друга касались ладонями слегка. А за столом им удалось несколько минут подержаться за руки. Затем была громкая музыка и местные пляски, где все девушки, женщины и даже бабушки, изгибались будто волны в море, а мужчины скакали вокруг этих волн и как-то причудливо танцевали. Нужно сказать, что дом Али ходил ходуном, ведь к ним то и дело приходили все новые и новые люди. Одни уходили, другие приходили.
Алкоголь пьянил и делал тело легким и бессмертным,
Поэтому парни уединились в каком-то теплом уголке, за плотной шторой. От людей их скрывала только темно-алая, расшитая золотыми нитями, штора. Другие гости веселились и танцевали под громкую музыку даже не подозревая, что в нескольких метрах от них двое пытаются заняться сексом.
Том прижал худое тело к стене, грубо впиваясь в его губы:
– Давай тут...
– он пытался сфокусировать свой взгляд на ремне друга.
– Где угодно...
– мозгом Билла уже владел алкоголь.
– Тогда давай так...
– он развернул Билла к себе спиной, спуская его штаны вместе с бельем вниз. Каулитц недовольно хмыкнул, уперся ладонями в стену.
А Том спустил и свои штаны и уже начал пристраиваться к заду брюнета, когда тот понял это, он запротестовал:
– Не на сухую же...
– Блять, мне что за смазкой наверх бежать?
– Придурок, - шипит Билл, - рот тебе на что?
– он намекал на слюну.
– А...
– Том кивнул и уселся на колени перед задницей друга. Раздвинул в стороны ягодицы, впился губами в теплые мышцы. Билл был приятно удивлен от такого приятного подарка, он вздрогнул, сильнее прижимаясь к лицу Тома. Он громко стонал, пошло так, улыбался...
А Эртройт уже трахал языком расслабленные мышцы. Он будто отключился на время, отдаваясь сильному желанию, вылизывать своего пьяного друга. А друг извивался и стонал, стараясь как можно сильнее насадиться на горячий язык.
Когда Том все-таки вспомнил о том, что у него шикарный стояк, он поднялся на ноги, шатаясь и почти падая. Но он приставил головку к заднице парня...
Вошел резко и быстро, да так, что Билл взвыл от боли. Движения были грубыми властными, Том тянул его за волосы, беспощадно вгрызаясь в шею партнера. Он хотел бы что-то сказать, но язык заплетался и его сил хватало только на укусы...
Билл впивался ногтями в стену, мычал и постанывал, было больно, но он все равно насаживался на горячий член. Сжимал его внутри себя и уже кайфовал от чувства наполненности...
Сие деяние длилось недолго. Томас кончил в самую глубь нежной попки
– Еще...
– шептал Билл, который уже уселся на колени к другу.
– Мне мало...
– просили его губы.
– Я же снова порву тебя...
– уже вводил пальцы во влажную дырочку.
– Боже...
– его затрясло и он кончил на грудь парню, благо, что от футболок они уже давно избавились.
– Тшшш...
– Том впился в его губы.
Так они и сидели несколько минут, голые, потные, почти в центре гулянки. И плевать было, что их могли заметить, плевать, что могли услышать, а потом и увидеть, плевать, что тогда их бы пристыдили несколько десятков человек. И не только их самих, но и родителей Каулитца. Плевать.
– Обожаю тебя...
– Билл впился в приоткрытые губы, - Том, ты такой... Ты особенный. Ты...
– пьяно мурлыкал он.
– Ты меня только не бросай, родной мой... Я буду все делать для тебя. Я... Я хочешь, я пошлю свою семью ко всем чертям. Я всех друзей туда пошлю. Ты самый дорогой Том...
– Ох-хо-хо...
– прижал к себе голенькое тельце, - милый, мой самый нежный мальчик. Хороший мой. Самый лучший. Мой маленький, - он шептал ему на ухо, он гладил его волосы, - будь моим, слышишь?
– Я твой, - горячо дышал в его лицо, - я только твой. А ты мой! Мой?
– Да, Билли! Да!
***
Том©
Чувствую себя Алисой, которая переела этих странных пирожков. Или трактором, который сто лет простоял на дне болота, а на сто первый его кто-то вытащил на сушу.
Где я?
Сажусь. О, я на кровати. Правда в одежде и поперек нее. Сколько же я выпил этой ночью? Чувствую, что мне пора бежать... И как бы мне плохо не было, неведомая сила подкидывает меня и я мчусь к туалету...
О, знакомые все рожи...
Откидываю голову Каулитца от унитаза и блюю туда. Брюнет хрюкает... А я наконец-то избавляюсь от... Бл*ть, он снова трахал меня в рот? И по-моему, я узнал одну нехилую штуку, сперма не переваривается... Пиздец.
Я ничего не помню.
Тонкие пальчики хватаются за мои волосы, меня толкают в сторону...
Вижу как Билл склоняется над унитазом, его тоже рвет. Малыш дергается всем телом, так больно видеть его такого. Подползаю к нему, собираю волосы, придерживаю их. Его плечи дрожат, а позвоночник необычно искривляется.