Овладевая судьбой
Шрифт:
– Хватит...
– не выдерживает Том.
– У тебя есть мой член...
– ревниво сообщает и вынимает из задницы друга игрушку.
– Ты мой!
Сейчас Билл изворачивается под Томом, стонет под ним, впускает его в себя. А Эртройт с неким остервенением имеет своего друга. С силой долбится в него, до красных отметин кусая его плечи, наслаждаясь криками любимого мальчишки.
– Тооом...
– выгибается, вскрикивает и кончает. А Том продолжает биться в нем. Снова и снова толкается в него членом,
– Тооом...
– он кончает, а его до сих пор трахают. Билл сходит с ума, впиваясь ногтями в крепкие плечи, раздирая тонкую кожу...
– Мой...
– рычит Том и кончает прямо на живот любимого.
– Мой любимый, - широко улыбается и падает на его тело.
Только сейчас Билл может обвить его талию ногами.
– Это был великолепный секс...
– Мой Билли...
– шепчет Том.
– Я люблю тебя сильнее тысячи звезд на небе...
– смущенное хихикнул.
– А я люблю тебя сильней единственной луны...
– первая дурь, что пришла ему в голову.
23 глава
Avt ©
Том валялся на диване, глядя в экран ноутбука, проверяя почту и отчеты от Мэтта. Сегодня суббота, а завтра воскресение, а значит, что парень может не думать о работе. И вот, чтобы вообще о ней не думать, он решил, что сейчас быстро проверит почту.
Билл крутился на кухне, готовил обед, напевая слова любимой песни «Bon Jovi – It's My Life». Он решил, что сегодня порадует любимого мясным супом. Хотя он уже в тысячный раз убеждал себя, что это будет его последний прием мясной пищи, ему хотелось бы быть вегетарианцем.
– I just wanna live while I'm alive, It's my life.. .- завывал он, кидая специи в почти готовый суп. Слова всем известной песни уже вторые сутки крутятся в его голове. Это ведь на самом деле только его жизнь. И ему решать кем быть и с кем встречаться. Мама немного удивилась, когда узнала, что сын больше не живет в прежней квартире, от которой, к слову, у нее даже были ключи. А на ее вопросы о причинах переезда Билл тактично соврал, мол, соседи достали, да и денег стало больше, чего ютиться где-то на окраине. Но по голосу Симоны он верно определил, что мать ему мало поверила, но не стала ничего узнавать. Ведь ей как никому другому известно, что ее сын тот еще выдумщик и хороший врун. Она сама для себя решила, что надежнее будет приехать и самой все увидеть.
Когда Билл уже разливал суп по тарелкам, на кухне появился Том.
– Иди, расчеши волосы...
– Билл погладил взъерошенные космы.
– Не хочу...
– он сейчас словно ребенок, устроился на стульчике возле барной стойки.
– А чего хочешь?
– брюнет прошел в гостиную, взял одну из своих расчесок.
– Ну, Бииилл, - запротестовал парень, когда Каулитц принялся
– Ну, ведь кушать же хотели...
– Но мне на твои пакли смотреть больно, Том!!! Если ты не можешь ухаживать за волосами, зачем вообще растишь их? Ну, погляди, кончики секутся, сами волосы сухие, перхоть...
– Ну, Мамааа...
– улыбался Томас.
– Ну, хватит...
– Сегодня же купим тебе масла для волос и бальзамы, - он притянул Тома к себе за волосы, уткнулся носом в копну темно-коричневых, почти черных волос.
– Или давай пострижем тебя, милый?
– Нет, не нужно стрижки, - Том отмахнулся от брюнета.
– Эртройт, - взял его лицо в ладони, развернул к себе, коснулся губами его щеки, - зачем тебе волосы? Ну, ты же все равно их в хвостике постоянно носишь, ничего с ними не делаешь...
– А, что мне их на бигуди завивать?
– вывернулся из его объятий.
– Ну, что ты пристал?
– Вот именно, и бигуди ты не используешь, - скользнул языком по его шее, - давай съездим в парикмахерскую?
– Ну, нет! Билл, я хочу однажды заплести себе дреды, поэтому отвали от моих волос...
– Что? Дреды? Ты в своем уме? Они же воняют, они противные. Там точно вши заведутся! Не смей даже думать об этом!
– Иди в задницу, придурок!
– смеется Том.
– Тебя еще спрашивать буду!
– Будешь!
– Билл дернул его за волосы, заставляя склонить голову назад, открывая для себя его шею.
– Будешь, любимый!
– шипит он и впивается зубами прямо в горло, он точно оставит засос.
– Ты мой!
– Больно же...
– рычит, но терпит.
– Ну, милый...
– в ответ хватает его за загривок.
– Нравится?
– Мой...
– разглядывал красные следы.
– Вот пусть все знают, что ты только мой...
– Маленький ты засранец...
В итоге Том притягивает к себе брюнета, обнимает его, утыкается лбом в его грудь.
– Ты меня кормить-то будешь?
– Эртройт умудрился укусить поваренка за сосок, тот шикнул:
– Буду, только ответь мне на вопрос...
– На какой?
– оторвался от соска под тонкой черной футболкой, поднял глаза на парня.
– Если ты так сильно хочешь дреды, почему до сих пор не сделал их?
– Ну...
– пожал плечами.
– Я ведь директор филиала, я не могу выглядеть так, как хочу. Я должен выглядеть приятно, а дреды... Ты и сам понимаешь...