Ой-ой-ой, домовой!
Шрифт:
– Кроме Миры. Она в пострадавших.
– Справедливо.
– И Адам. Дочь он любит. И Асанта. Она ребенка хочет, а ума понять, что это и чем грозит, у нее хватит.
– Справедливо. Остальные все в списке.
– Согласна. Дальше, кто умеет пользоваться отмычкой? Тут я бы Делию вычеркнула, честно говорю.
– Допустим. Остальных можно оставить…
– Обувь. Минус мужчины.
– Получается, Адам у нас точно невиновен? И дочь, и обувь, и…
– Знаешь, это приятно. Хоть один порядочный человек приехал, – вздохнула
Гадливо как-то.
– Итак. Адам, Асанта – по совокупности статей, Эрвина – по размерам ноги, Лаллия, Вирент. Двое последних просто по времени, – подвела я итог. – Остальные могли.
– Надо узнать, не гостили ли Жескары в этих местах раньше, – вслух подумал Керт. – Место уж больно… укромное.
– Только те, кто здесь жил, могут знать?
– Или соседи. Или гости. Но не приезжие из столицы.
– Тут тебе и карты в руки, узнавай. Если получится, мы Жескаров вообще вычеркнем. Хотя и не до конца, купцы же, мало ли что им в руки попадет?
– Я бы всех Ластанов по этому признаку вычеркнул.
– Асанта здесь была?
– Бывала…
– Могла она знать про это место? Рассказать кому-то о нем?
– Могла, – кивнул Керт. – Но это уж перебор…
Я вздохнула, потерла лапами мордочку, потом подумала еще и принялась расчесывать и чистить хвост. Да, за мехом надо ухаживать, даже если ты – домовушка.
– Адам откуда-то знает Алисин. Трахались они, как знакомые.
Керт поморщился.
– Обязательно выражаться так вульгарно?
Я фыркнула себе же в хвост.
– Керт, лапа, а как? Они сношались, совокуплялись, совершали половой акт? Как мне это назвать? Когда им капли чувств не вкладывается? Данное название не хуже остальных, просто чуть грубее.
– Ты же женщина…
– Алисин тоже. И заметь, я веду более целомудренный образ жизни.
– Потому что самца-летяги рядом нет. Я помню…
– И если он окажется, у меня высокие духовные запросы.
– Насколько высокие?
– Ну, я же дух, – пошутила я. – Значит и запросы у меня исключительно духовные и высокие.
Керт фыркнул.
– Вредина ты. Хоть и дух.
– Ага, вредина. Но заметь, из присутствующих мы уже вычеркнули… сколько?
– Пять человек. Осталось проверить остальных.
Я ухмыльнулась.
– Слушай, а почему бы тебе напрямик не проверить Делию?
– Как?
– Прямо, я же говорю! Подойди да спроси, какие ритуалы она использовала, чтобы приворожить мужа.
– Думаешь, скажет?
– Ты – не дурак. А она дура.
– Зато красивая…
Мне стало искренне обидно.
– Я – тоже.
– Да, и ты тоже. Как летяга, – хитро улыбнулся Керт. –
– Бог в помощь, паровоз навстречу, – хмыкнула я. – Уверена, эту придется трепать долго, но она все равно не расколется.
– То есть…
– Время ты потратишь. А толку не будет.
– Посмотрим.
– Посмотрю с удовольствием.
Начать Керт решил таки с Делии. И я не удержалась, отправилась подслушивать, с утра пораньше, еще до завтрака.
Керт постучался, получил разрешение войти, и оказался в симпатичных покоях.
Да, гостевые покои в доме лэрра были организованы со вкусом. Это не одна комната, это несколько комнат, соединенных между собой, и выбирались они в зависимости от количества приехавших. У Делии были две спальни, ванная и общая гостиная. В одной спальне помещалась она с мужем, во второй дочь. Сейчас малышка была у себя, Вирент с утра пораньше удрал на верховую прогулку (кстати – с Симоном и Лаллией), и Делия сидела в комнате, расшивала какую-то тряпку маргаритками.
Солнце просвечивало насквозь золотые волосы, окутывало женщину словно нимбом, голубое платье светилось… увидь ее Микеланджело – схватился бы за кисти и начал рисовать ангела.
Красиво, что тут скажешь?
Керт тоже на пару секунд потерял дар речи, потом пришел в себя, поздоровался и похвалил вышивку.
– Очаровательные цветы. Делия, вы талантливы…
– Благодарю, – зарумянилась дама. – Это будет шарф, подарю сестричке на рождение ребенка… ох, в ее-то возрасте…
– Она настолько старше вас? – удивился Керт.
– Да, на шесть лет, – закивала Делия. – А Эрвина на все тринадцать. И удумала же Асти рожать, в ее-то возрасте, это так опасно!
Я фыркнула.
Асанта Ластан, в девичестве Ардаль, была на шесть лет старше этой клушки, значит, ей лет тридцать – тридцать пять. Тоже мне, возраст. И в сороковник рожают, и позже рожают.
Правда, не всегда ребенок получается здоровым, а мать легко переносит роды, но тут многое от матери зависит.
Не пей, не кури, не лопай все подряд… ладно! У них тут могут быть другие критерии по возрасту. Я до сих пор помню знаменитое Толстовское: «В салон вошла Анна Павловна, старуха тридцати девяти лет». А знаменитой старухе-процентщице было сорок два.
Вот кто они после этого? Классссики!
Не-ет, я решительно за «Москву, которая слезам не верит». И Катю Тихомиирову, которая уверяет, что в сорок жизнь только начинается.
Воркование я прослушала, и насторожилась только когда Керт перешел к делу.
– Делия, вы позволите вас так называть?
– Вы – хуртар, в этом нет ничего дурного.
Керт едва не фыркнул. Конечно, если человек Хурту служит, он по определению не ест, не пьет, не трахается и в туалет не ходит. Или ходит, но только с молитвенником… помолиться.