Ой-ой-ой, домовой!
Шрифт:
– И что? Опять-таки, запрещено причинять вред другим. А если по дури сам убьешься… судьба такая. Дураков не жалко.
Я кивнула. Звучало логично.
– А если вот как порча?
– Тут мы и приезжаем. И разбираемся по всей строгости. Но нас не так много, сама понимаешь.
– Естественный отбор?
– Нет… не в этом дело. Ты видела на мне знак Молота?
– Да.
– Хурт дарует его достойным. Или не дарует…
– Если дарует, это разрешение. А если нет?
– Значит, он не подходит для службы Хурту. Такой человек
Я фыркнула.
Да, у нас бы такой естественный отбор ввести. А то вспоминается анекдот про Христа, которого в храм не пустили. А одобрял бы своих служителей, так сказать, лично, крестом по лбу, к примеру…
– А как даруется разрешение? Если не секрет?
– Не секрет. Когда мы проходим посвящение, мы остаемся на сутки в храме. Один человек, одни сутки. Молимся… и Хурт приходит. Или не приходит.
– Он что-то говорит? Делает?
– Извини, Амура. Это личное. Но это…
– Жутко?
– Божественно.
И что тут скажешь? Хотя мне ли судить? Но если тут бог, типа Тора, то порядок в мире будет. Он по мифам товарищ был конкретный, у такого не забалуешь. Мигом молотом по рогам… кстати! А ведь есть легенда!
– Скажи, а у вас нет истории про молот Хурта?
– Есть… тебя какие интересуют?
– В нашем мире был бог. Так вот, у него тоже из оружия был молот и волшебные рукавицы, кажется. А у молота была слишком короткая рукоять.
– Почему?
– Во время производства одна сволочь влезла. Сволочь отпинали, но рукоять уже было не поправить.
– У молота Хурта действительно рукоять короткая.
– Вот блин! Ну, если это Тор…
– Кто?
– История за историю?
– Ладно…
До поздней ночи Керт рассказывал мне байки про Хурта, а я рассказывала ему об Асгарде. И хуртару определенно это нравилось.
Концепция рабов божьих тут не приживется, факт. А вот молотом по голове – уже отлично работает. Жаль, у нас ее не применили во времена оны. [10]
Утро традиционно началось с вопля.
10
Автор копалась в источниках при написании очередной книги. ДО Никонианской реформы в церковных книгах не было «рабов божьих», был «отрок божий». А потом – раб. Здорово, правда? Прим. авт.
Дикого, ошалелого, истеричного.
На этот раз орала Лаллия Жескар. У нее было то же самое, что и у Миры. Та же порча, те же язвы…
– Хурта в!!!.. – не сдержался Керт.
И его можно было понять. Что это за новости кино такие? Кто?
Что за сволочь такая неуловимая?
И почему Лаллия?
Хотя…
И у меня, и у Керта мелькнула одна и та же мысль. И мы направились к комнате Делии,
Делия открыла почти сразу. Усталая, с кругами под глазами, явно не спавшая всю ночь…
– Делия, где вы были ночью? – сразу взял быка за рога Керт.
– Здесь… у себя. А что?
– И никуда не выходили?
– Нет. Вина может подтвердить… и служанка…
Эрвина Жескар кивнула.
– Да, я всю ночь была у Дели. Ей было плохо, а потом еще ребенок закапризничал…
Служанка, которая приглядывала за Асиль, подтвердила их слова. Вот елки!
Делия такой удобный подозреваемый, и она отпадает. Кто еще? Эрвина? Вряд ли она станет рисковать, покрывая сестру. Да еще с такими делами, ее ж муж с голым задом на мороз выкинет. То жена, а то родной ребенок.
Нет, это не дело.
Еще отпадают Рандан, сам Керт, еще Асанта. Адам?
Надо думать, но тоже вряд ли. Мотива нет.
А какой тут вообще может быть мотив? Кроме Делии, его и нет ни у кого. Кому еще перешла дорогу Лалли?
Что тут вообще происходит?
И почему меня не оставляет мысль, что в этом клубке сплелись несколько змей? Одну мы вытащили, но остальные пока еще на месте. Не покусали бы…
Может, в мангуста мутировать? Пока не поздно?
Глава 7
– Ничего я не понимаю.
– Ты не одинок, – махнула я лапой на Керта. – Давай еще раз?
– Давай.
Я вздохнула и принялась двигать на столе квадратики бумаги с написанными на них именами. Когда-то мне внушали, что правильно записанное условие, уже половина решения. И я была с этим согласна.
В алгебре работает, в геометрии работает, чего не сработать дальше?
– Давай считать заново. У нас есть весь этот народ. Смерть лэрра была выгодна всем. Мы уже исключили из списка Рандана и Алисин.
– Согласен.
– Колетт исключаем?
– Не знаю. Ты бы не обиделась, на ее-то месте?
Если бы кто-то меня того-с двадцать лет или около того, а потом и не женился, и детей не признал? Обиделась.
– Колетт и ее сына оставляем. Согласна.
– Ластана исключаем.
– Да.
Тут мы были единогласны и единодушны. И Адама Ластана, и его супругу. А вот остальные…
Остальные остаются под подозрением. Вплоть до девчонок. А что? Папе наследство – девочке приданое. А на приданое жирная рыбка ловится, лэрр называется. Это во все времена так.
– И Вирент не при чем.
– Думаю, Вирента и так допросят и все узнают?
Хуртар кивнул.
Милосердия по отношению к преступникам здесь не признавали. И перегибы бывали, и всяко разно… нет у меня к этому однозначного отношения. И попасть в жернова правосудия плохо, и если бы у нас тем же насильникам или убийцам ногти вырывали?
Чем плохо?
Баланс нужен, баланс и чувство меры.
– А вот кому нужно проклинать девчонок?
Я только головой замотала и со злости сиганула со стола.