ОЯШ. Книга 2
Шрифт:
— Братик, что это за ребенок? — взволновано спросила Мэй.
— Цыц, Мэй! У нас тут урок! — держа мелкого двумя руками за подмышки, я улыбнулся. — Короче, сыночка Сатаны, давай, ударь этого парня, так сильно, как только можешь! Посмотрим, на что ты способен в таком возрасте!
Кивнув, Аццкий пацан поднял свои кулачки и правым ударил одноклассника Мэй в челюсть. И… вообще почти ноль реакции! Тот просто стоял непонимающе глядел на меня, мелкого и Мэй, и жалобным взглядом просил мою кузину о помощи.
— Ну-ка, врежь еще! Что за удар такой,
Люциус ударил еще раз, в этот раз левой, но так же почти не нанеся урона.
— Слышь, ты точно сын Сатаниуса? — фыркнул я. — Че бьешь, как какой-то смертный? Ну-ка давай, запихай поглубже все эмоции, кроме ярости, подумай о чем-нибудь плохом и врежь ему так, чтобы он свалился на пол! Представь, например, что этот козёл… уронил на пол твою пустышку и она испачкалась!
Как-то, едва ли не мило, зарычав, Люциус стал бить парня по лицу быстро и резко, но очень слабо, у того лишь щеки покраснели от ударов и все. М-да… я-то думал дети Темных богов, или просто богов, должны быть сильнее, а как видно…
— Ладно, стопэ! — успокоил я мелкого и усадив его на голову, вздохнул. — Ты слаб пацан, потому тебе пока рано бить те, кто старше. Будем тренироваться на ком-то другом, на кошках, например… а пока наблюдай за мной, лады?
С этими словами, я ударил одноклассника Мэй в живот правой рукой, отчего моя кузина возмущенно что-то закричала, но не обращая на нее внимания, я уселся на корточки, и схватил парня за волосы, злобно улыбнулся. Тот тут же, залез в карман брюк, и достав оттуда бумажник протянул мне одну жалкую купюру. Больше у него ничего не было, к сожалению…
Когда я поднялся прямо и рявкнул пацану, что он свободен, карапуз весело захлопал. Видимо ему понравилось, как я гопнул слабака, хех!
— Братик, что это за ребенок? — спросила Мэй, когда мы с ней вышли из ее класса, и двинулись к выходу.
— Тебе все объяснит одна девчонка, которая, судя по всему, теперь будет жить с нами! Она типо новая ученица, но на самом деле… — в этот момент мы подошли к шкафчикам со сменной обувью, где нас уже ждали остальные. Учитель Нисимура нетерпеливо вертел в руках сигарету, уже видимо из последних сил сдерживаясь, чтобы не закурить, а Ямада тут же подбежала ко мне и я отдал ей ребенка. Не стоит пока брать его с собой на тренировку… по нему видно, что он уже засыпает, да и когда Ямада прижала его к своей груди, мелкий Сатана тут же закрыл глаза, начав надувать из носа пузырь.
Когда Ямада отошла от меня к выходу, я открыл шкафчик со сменной обувью и обнаружил, что в нем лежит еще один конверт. Снова не подписанный, и снова с фоткой голого парня, только теперь уже со стояком. Ебануться… это ж кому так жить не хочется?!
— Что, очередная фотка? — спросила Ивасаки, подойдя ко мне сзади. С доброй улыбочкой, убрав фотку в портфель и записку, в которой было написано «Люблю тебя, пупсик Кимура!» я обернулся к содрогающейся от смеха девчонке, и положил руку ей на плечо.
— Слышь, Ивасаки, тебе, значит, смешно, да? — ласково спросил я, сжимая
— Н-не надо…
— Тогда че ты ржешь? В общем так, завтра будешь со мной ходить по классам, и искать этого пидора, поняла?! Если из-за наших с тобой действий нас исключат, то сможешь обвинять себя, ведь я изначально собирался в одиночку искать этого гомика! Не стоит смеяться над Кимурой…
— А… а что ты собрался делать? — спросила Ивасаки, когда я отпустил ее плечо.
— Увидишь… муа-ха-ха! — не смог я сдержаться от смеха, ведь план, что пришел мне в голову, был очень нехорошим. Для всех парней в школе, разумеется, пока я не вычислю, кто же этот гомик…
***
Тренировка кончилась. Устало опустившись на скамейку, я вытянул ноги и несколько раз сжал и разжал кулак протеза. М-да… он был слишком хорош, особенно когда я блокировал им удары. Никакой боли, какой бы силы удар не был, я не ощущал, что не могло не радовать. Даже учитель, был удивлен, почему я теперь стал легко блокировать его хук справа… Конечно, рассказывать ему о том, что эта рука теперь не совсем живая, я не собирался.
— Ну что, по домам? — спросил Миямото, который за этот месяц стал почти таким же крутым, общаясь со мной, что уже не спрашивая разрешения, ложился на колени Ивасаки. Или лапал ее. Да и вообще мы втроем слишком хорошо сдружились, что несмотря на все, я собирался защищать этих двоих уже почти так же, как Мэй, если что-нибудь случится.
— Конечно. Хотя я бы хотел зайти к тебе, — поглядел я на Ивасаки. — Но сегодня, сама понимаешь, у меня новые жильцы в хате…
— Вообще не понимаю, откуда у тебя, нахрен, ребенок взялся, — закурив сигарету, пробормотал учитель. — Если тебе сейчас шестнадцать…
— Мне уже почти семнадцать! Через полтора месяца, во время каникул, днюха будет у нас с кузиной!
— От меня подарка не дождешься! — усмехнулась Ивасаки. — Тебе и так хватит того, что ты делаешь со мной, Лолой и Кавасаки с Синохарой! К тому же, у тебя теперь Ямада…
— Да и нахер не надо! Ха, кажись я уже придумал себе подарок, ки-ки-ки! — я медленно поднялся со скамейки, и закинув за спину портфель, который забыл отдать Мэй, чтобы она унесла его домой, махнул остальным и побрел домой. Но уйти далеко я не успел…
Бах!
Резко развернувшись на месте, я бросился бежать назад, услышав звук выстрела. Я увидел, как учитель падает на землю, чуть вдалеке, а сидевшие по-прежнему на скамейке Ивасаки и Миямото, испуганно подскочили и побежали ко мне.
— Не ранены? — спросил я их, когда мы с ними поравнялись.
— Вроде нет! — выдохнул Миямото. — Это в учителя стреляли…
— Да я уж понял, блять! — злобно прошипел я, поглядев влево, где в этот момент в свете фонаря кто-то пробежал, скрывшись в темноте. Черт!