Озарение
Шрифт:
Единственная нота, которая вносила диссонанс в эту утреннюю симфонию радости, было поведение Юлия. Он вел себя как-то отстраненно, как будто бы этой ночью между ними не случился невероятный секс. Он мало обращал внимания на Дану и думал о чем-то своем. Ей очень хотелось узнать, о чем именно, но она не решалась задать ему прямой вопрос. Интуиция подсказывала, что такое ее любопытство ему не понравится, что он из тех, которые не любят, когда полузнакомые люди лезут им в душу. Хотя, возможно, она и ошибается.
Юлий
— Налить еще? — спросила Дана.
— Да, нет, хватит, сколько можно. Пора идти.
Дана испугалась, что он сейчас встанет и навсегда исчезнет из ее жизни, как ночное привидение.
— Поешь еще что-нибудь, у меня есть очень вкусный йогурт.
— Йогурт давай, я это люблю.
Дана бросилась к холодильнику, достала оставшийся там последний йогурт и поставила его перед своим гостем.
— А тебе? — покосился на нее Юлий.
— Я не люблю, — соврала Дана.
— Зачем тогда держишь в холодильнике?
— Сама не знаю, увидела и купила.
— Ты всегда не знаешь, почему делаешь то, а не другое? — хмыкнул Юлий.
— Бывает, но чаще знаю.
Юлий с аппетитом принялся за йогурт.
— Тебе понравился наш секс? — спросила Дана.
Юлий на мгновение прервал поедание йогурта.
— Вполне.
— А мне очень. Лучший секс в моей жизни.
— Поздравляю.
— А у тебя не лучший?
— Не знаю, я как-то не задумывался. Каждый секс не похож на предыдущий. Это самое главное в нем. Представь, если бы всякий раз он был одинаковый.
— А я готова заниматься так, как сегодня, много раз.
— Это ты сейчас так говоришь, а пройдет месяц — захочется чего-нибудь новенького.
— Не захочется.
— Ты не можешь этого знать. Все приедается очень быстро, поверь мне.
— Это не относится к нашему сексу, — упрямо повторила Дана. Ее раздражало то, что Юлий упрямо не желал соглашаться с ней.
— Думай, как хочешь. — Юлий закончил есть йогурт. — Мне пора.
— Подожди! Еще рано.
— Ничего себе рано, одиннадцать часов.
— Без двадцати одиннадцать, — уточнила Данаю.
— Большая разница, — фыркнул Юлий.
— Я о тебе ничего не знаю, — сказала она.
— А зачем тебе знать?
— Я не привыкла трахаться с человеком, о котором ничего не знаю.
— Но ты же трахалась, — резонно возразил Юлий.
— Да, — вынуждена была признать Дана. — Я могу о тебе узнать хоть что-нибудь?
— А тебе это надо?
— Надо. Мне даже неизвестно, чем ты занимаешься?
— Я пытаюсь стать автогонщиком.
— Кем? — изумилась Дана.
— У тебя плохо со слухом?
— Но почему автогонщиком?
— Меня это заводит. Обожаю скорость. В прошлом году кончил универ, как отец хотел, стать историком. Чуток поработал и понял, что умираю от тоски. А гонять на машинах с детства люблю. Вот решил попробовать,
— Я послушаю.
— Нет, надо идти. И так засиделся. Сегодня должен подписать важный контракт. Осталось всего два часа.
Какое совпадение, подумала Дана. У меня сегодня тоже решающий день.
— Мы еще увидимся? — с надеждой спросила Дана.
— Не знаю, скорей всего нет. В ближайшее время я буду сильно занят. А там как карты лягут.
— Веришь в карты?
— Я верю только в себя. Когда ты мчишься на бешеной скорости, надежда только на собственное мастерство.
— И тебя это приводит в восторг.
— Да, — кивком подтвердил Юлий. — Мне нравится ощущать, что я полный хозяин своей судьбы. Возможно, это самый большой кайф.
— Больше, чем секс?
— Больше. Это совсем другое. Ты не поймешь.
— Это еще почему? — обиделась Дана.
— Потому что ты не неслась со скоростью в двести пятьдесят километров в час.
— Не неслась.
— Вот видишь, поэтому нам друг друга не понять. — В голосе Юлия Дана не расслышала даже слабую нотку сожаления. — Я пошел. — Он встал и направился к двери.
Дане очень хотелось броситься за ним, остановить его, но она понимала, что это не в ее силах.
Юлий на мгновение остановился, прежде чем распахнуть дверь.
— Не скучай. Не обещаю, но возможно, иногда буду тебя вспоминать.
Он вышел. Дана смотрела на дверь, за которой исчез ее гость, внезапно пару слезинок упали на скатерть стола. Она не представляла, что ей сейчас делать.
28
К удивлению Даны Гершович пришел не один, а вместе с Мариной. Почему-то Дана была уверенна, что он явится без нее. Впрочем, какая разница.
— Значит это вы Коденцева Дана Валерьевна? — спросил Гершович, войдя в мастерскую.
По мнению Даны вопрос был не самый разумный, в том, что она Коденцева Дана Валерьевна сомнений у ее гостя быть не должно, ведь он специально направлялся к ней. Да еще в компании с ее близкой подругой. Но сейчас такое не слишком удачное вступление к их встрече оставило ее безучастной; после того, как Юлий ушел, не оставив надежду на следующее свидание, ею овладела какая-то безучастность ко всему.
— Да, это я, — подтвердила Дана. — Проходите, Александр Яковлевич. Хотите чая или кофе?
— Мы к вам пришли по другому поводу, — произнес Гершович. — Поэтому давайте займемся делом без промедления. У нас с Мариной каждая минута на счету.
Дана посмотрела на подругу, та, подтверждая слова коллекционера, кивнула головой.
— Хорошо, давайте займемся, — согласилась Дана. — С чего начнем?
Дана сразу поняла, что последняя фраза прозвучала неудачно, так как Гершович изумленно взглянул на нее.