Озеро грез

Клейпас Лиза

– Это то же стекло, - ответил призрак.

– Быть не может. Все цвета другие. Луны нет. А на ветках - листья!

– Именно так оно выглядело, когда я устанавливал его. Все до мельчайших подробностей. Но однажды… - призрак замолчал, как только они услышали шаги Сэма в доме.

Поднявшись наверх, Сэм встал рядом с Алексом. Он восхищенно и задумчиво уставился на стекло.

– Что ты с ним сделал?
– спросил брата Алекс.

– Ничего.

– Как тогда…

– Не знаю.

Сбитый с толку, Алекс смотрел то на Сэма, то на призрака: оба были погружены в свои мысли. Казалось, они больше понимали, что происходило.

– Что все

это значит?
– спросил он.

Не говоря ни слова, Сэм ушел, перескакивая две ступеньки за шаг, и направился к своему пикапу. Двигатель грузовика взревел, и Сэм рванул по дороге.

Раздражение вытеснило непонимание Алекса.

– Что на него нашло?

– Он поехал за Люси, - уверенно ответил призрак.

– Чтобы узнать, что случилось со стеклом?

Призрак саркастично на него посмотрел.

– Сэму все равно, что произошло со стеклом. Важно то, почему это произошло.
– В непонимающем молчании Алекса он добавил: - Стекло изменилось из-за Люси и Сэма. Из-за того, что они чувствуют друг к другу.

В этом не было никакого смысла.

– Ты говоришь, что это типа магически улавливающее настроение стекло?
– неуверенно спросил Алекс.

– Нет, конечно, - едко ответил призрак.
– Как же это возможно, если не согласуется с твоими экзистенциальными взглядами на жизнь? Это просто еще одна психотическая иллюзия. Только вот Сэм тоже в это втянут.
– Призрак подошел к стене и опустился на пол. Он выглядел утомленным и бледным даже для призрака. Но он ведь не мог чувствовать усталости - он призрак.
– Как только я вчера увидел это стекло, я вспомнил, что произошло между мной и Эммой. Что я сделал.

Алекс положил руки на подоконник и уставился в окно. Украшенные драгоценными камнями зеленые листья искрились и создавали иллюзию движения ветра сквозь ветви.

– Я был на несколько лет старше Эммы, - начал рассказывать призрак. Эмоции заполнили помещение, словно дым от десяток только что потушенных свечей.
– Я избегал ее, когда это было возможно. Она была под запретом. Когда растешь на острове, ты знаешь, с кем можешь дружить, каких девочек можешь зажечь, а каких - нет.

– Зажечь?

Призрак улыбнулся.

– Так раньше говорили, вместо “поцеловать”.

Алексу даже понравилось. Зажечь… Поцеловать… Создать огонь…

– Эмма была не для меня, - продолжил призрак.
– Умная, воспитанная, из богатой семьи. Иногда она была упрямой, но она была такой же доброй, как и Зои. Она бы никогда умышленно не причинила никому боль. Когда мистер Стюарт нанял меня, его жена сказала всем своим дочерям, чтобы они держались от меня подальше. Чтобы даже заговаривать с рабочим не смели. И конечно, Эмма ее проигнорировала. Она сидела и наблюдала, как я работаю. Задавала мне вопросы… Ее интересовало все. Я так сильно в нее влюбился, так быстро…Было такое чувство, будто я ее полюбил еще до того, как встретил.

Мы тайно встречались на протяжении всего лета и половины осени. Большую часть наших свиданий мы проводили на Озере Грез. Иногда мы садились в лодку и на день отправлялись на один из внешних островов. О будущем мы не говорили. В Европе бушевала война, и все знали, что это был лишь вопрос времени, когда же в нее втянется и Америка. И Эмма знала, что я пошел бы сражаться. После начальной подготовки корпус армейской авиации мог призвать любого, даже без опыта полета.
– Призрак сделал паузу.
– В начале ноября сорок первого года - как раз перед Перл-Харбором - Эмма сказала мне, что беременна. Эта новость поразила меня, словно мне

на голову упала наковальня. Но я сказал ей, что мы поженимся. Я говорил с ее отцом и спросил о его согласии. Хотя он и не был в шоке от происходящего, мистер Стюарт хотел, чтобы свадьба прошла как можно быстрее, чтобы избежать скандала. Он не был против. Но ее мать… Я думал, она просто убьет меня. Она верила, что Эмма опустится на дно, если выйдет за меня. И она была права. Но у нас должен был быть ребенок, поэтому ни у кого не было выбора. Мы назначили дату нашей свадьбы на канун Рождества.

– Ты явно был не рад этой ситуации, - сказал Алекс.

– Да я был просто в ужасе! Жена, ребенок… Ничто из этого не входило в мои планы на будущее. Но я знал, как это - вырасти без отца. Я бы не позволил и моему ребенку пройти через это.

После Перл-Харбора каждый парень должен был явиться в призывной пункт. Эмма и я решили, что я туда пойду только после свадьбы. За несколько дней до Рождества мать Эммы позвонила мне и сказала, чтобы я приехал к ним. Что-то случилось. Я знал, что что-то плохое - понял по ее голосу. Я добрался до дома и застал отъезд доктора. Мы с ним поговорили на крыльце пару минут, и я пошел наверх к Эмме, которая лежала в кровати.

– Она потеряла ребенка, - тихо произнес Алекс.

Призрак кивнул.

– У нее утром началось кровотечение. Сначала совсем немного, но потом становилось все хуже и хуже, пока не произошел выкидыш. Она выглядела настолько маленькой в той кровати. Она начала кричать, когда увидела меня. Я долго обнимал ее. Когда Эмма успокоилась, она сняла обручальное кольцо и отдала его мне. Она сказала, что знала, что я не хотел на ней жениться, и теперь, когда ребенка не стало, необходимость в браке отпала. И я ответил, что она не должна принимать решения прямо сейчас. Но на долю секунды я был свободен, и она увидела это. И поэтому она спросила меня, буду ли я вообще когда-нибудь готов к браку. Стоит ли ей меня ждать. Я сказал ей, чтобы она не ждала. Что если я и вернусь с войны, она никогда не сможет положиться на меня. Я сказал, что ее любовь пройдет, она полюбит другого. Я даже верил в это. Она со мной не спорила. Я знал, что делал ей больно, но я думал, что так ей будет не так больно в будущем. Я говорил себе, что так будет лучше.

– Быть добрым - значит быть жестоким, - согласился Алекс.

Призрак, казалось, даже не слышал его. После минутной тишины он продолжил:

– Это был последний раз, когда я ее видел. Я вышел из спальни, пошел к лестнице и прошел мимо этого окна. Стекло изменилось. Листья исчезли, небо потемнело, появилась луна. Настоящее чудо. Но я не позволил себе думать о том, что это значило.

Алекс не мог понять, что же призрак считал таким позорным и ужасным. Он благородно поступил, предложив Эмме выйти за него, когда сложились определенные обстоятельства. Но не было ничего неправильно в разрыве после выкидыша: вряд ли Эмма осталась совсем одна; к тому же Тома уже призывали на войну.

– Ты все правильно сделал, - дружески сказал Алекс.
– Ты был честен с ней.

Призрак гневно на него посмотрел.

– Это была не честность. Это была трусость. Я должен был жениться на ней. Я должен был сделать так, чтобы она знала, что независимо от обстоятельств, она была дорога мне, что она была самым важным человеком в моей жизни.

– Не хочу показаться бесчувственным, - начал Алекс и нахмурился из-за лишенного веселья смешка призрака, - но ты, скорее всего, умер бы во время войны. Поэтому вы бы вряд ли провели много времени вместе.