Озеро слёз
Шрифт:
Он немного устыдился своих мыслей. Лиф и его друзья в Тиле всегда смеялись над подобными разговорами. Но, покинув столицу, он узнал то, о чем раньше даже не подозревал, и еще много тайн ему предстояло раскрыть.
На следующее утро друзья отправились дальше. Теперь, когда они знали, что искать, знак свободы попадался им повсюду. Он был написан мелом на ветхих стенах и заборах, выложен камушками на земле, вырезан на коре деревьев.
С каждым новым увиденным символом в Лифе росла уверенность, что, как бы ни обстояли дела в Тиле, за пределами города еще были люди, которые
Однако Манус становился все печальнее и беспокойнее. Вид разрушенных домов и заросших садов и полей заставлял его все больше бояться того, что он может увидеть в родном поселении.
Он покинул дом, как раз когда до раладов дошел слух, что Повелителю Теней нужно больше рабов и что он обратил свой взор на Раладин. Враг знал, что ралады — трудолюбивый и сильный народ, к тому же превосходные строители.
Ралады думали, что в Тиле должны быть подпольные группы сопротивления, и отправили Мануса, чтобы тот попросил у повстанцев помощи. Они не знали, что все заговоры в Тиле давно были раскрыты, а их участники казнены.
Манус отсутствовал пять долгих лет. За это время бесчинства Тэган усугубились. Что ждет его в Раладине?
Однако он упорно шел вперед, не обращая внимания на усталость. В конце третьего дня пути друзья еле уговорили его сделать привал на ночь.
Лиф надолго запомнил то, что случилось на следующее утро.
На рассвете они покинули домик, в котором ночевали. Почти бегом Манус повел их через широкое поле к низкорослым кустам. За ними оказалось маленькое озерцо, в которое с невысокого холма стекала бурливая речка. Манус пошел вверх по течению. Друзья едва поспевали за ним и старались не терять из виду его огненную шевелюру.
Им передалось охватившее его волнение при мысли о том, что скоро он увидит дом, по которому так скучал все это время. Когда путники приблизились к небольшому водопаду, срывающемуся с уступа холма, Манус остановился. Он без всякого выражения смотрел на друзей и словно чего-то ждал.
«Мы пришли, — подумал Лиф. — Но Манус боится сделать последний шаг. Боится, что ни дома, ни родных у него больше нет».
Молчание затянулось. Наконец Жасмин тихо сказала:
— Лучше печальная правда, чем неведение.
Манус посмотрел на нее, потом резко повернулся и шагнул в водопад.
Один за другим друзья последовали за ним, вздрагивая, когда ледяная вода текла им за шиворот. Они оказались в темной пещере, а потом двинулись по туннелю. Наконец впереди забрезжил мягкий свет, который становился тем ярче, чем ближе они подходили.
Путники прошли холм насквозь, выбрались на противоположную сторону. После темноты солнце слепило глаза. Мощеная дорожка сбегала с холма к живописной деревне, состоящей из маленьких круглых домов. Они были сложены из обожженных
Однако ни в одном доме не горел огонь. На окнах висела пыльная паутина. Незапертые двери тихо поскрипывали от ветра.
В поселении никого не было. Ни одной живой души.
12. МУЗЫКА
Лиф и Жасмин медленно шли по деревне, надеясь увидеть хоть кого-нибудь. На сердце становилось все тяжелее. Манус в отчаянии распахивал то одну, то другую дверь. Барда понуро плелся за ним.
Все дома стояли заброшенные. То, что нельзя было унести, сломали и испортили.
Обойдя всю деревню, друзья остановились на площади у фонтана. От горя ралад выглядел постаревшим.
— Манус думает, что либо все умерли, либо их забрал в рабство Повелитель Теней, — тихо сказал Барда.
— Может быть, они просто ушли отсюда, — попытался утешить Мануса Лиф.
Ралад отрицательно покачал головой.
— Они никогда не покинули бы Раладин, — сказал Барда. — Ралады жили здесь испокон веку. — Он указал на груды мусора и угли от костра, которые повсюду лежали на площади, и с отвращением произнес: — Здесь побывали Серые Стражи. Наверное, они разбили тут лагерь. Посмотрите, как густо паутина затянула окна. Думаю, что Раладин пустовал не меньше года.
Манус бессильно опустился на бортик фонтана и нечаянно задел ногой какую-то деревяшку, застрявшую между каменными плитами. Он нагнулся и подобрал ее. Она оказалась длинной дудочкой. Манус сжал ее в ладонях и низко опустил голову.
— Что нам теперь делать? — тихо спросил Лиф. Жасмин пожала плечами:
— Отдохнуть один день, а завтра двинуться дальше. Мы уже недалеко от озера Слез. Уверена, что Манус не откажется показать нам дорогу. Ведь его здесь больше ничто не держит.
Она говорила холодно и равнодушно, но это не ввело Лифа в заблуждение: он знал, что Жасмин далеко не безразлична судьба несчастного ралада. Просто она хорошо умела скрывать свои истинные чувства.
Вдруг послышалась грустная, чарующая мелодия. Лиф озадаченно посмотрел вокруг.
Манус приложил дудочку к губам и тихонько играл, закрыв глаза и раскачиваясь из стороны в сторону.
Лиф замер. Чистые, бесконечно прекрасные звуки проникали прямо в сердце. Никогда в жизни он не слышал такой красивой и в то же время такой грустной мелодии. Казалось, тоска и горе, которые испытывал Манус и не мог выразить словами, струятся в его музыке.
Глаза Лифа наполнились слезами. В Тиле он никогда не плакал, ведь это не по-мужски. Но сейчас он не стыдился своих слез.
Лиф чувствовал, что Барда тоже не в силах пошевелиться. Зеленые глаза Жасмин потемнели. Филли у нее на руках завороженно смотрел на Мануса, а Кри на ее плече застыл, словно статуя. Все слушали, как маленький ралад оплакивает свой погибший народ.
Вдруг Лиф увидел за спиной Жасмин, на краю площади, какое-то движение. Он протер глаза, думая, что из-за слез ему что-то привиделось. Однако никакой ошибки не было — одна из плит приподнималась!
Крик застрял у него в горле, и он закашлялся. Жасмин удивленно посмотрела на него, проследила направление его взгляда и обернулась.