Ожерелье Дриады
Шрифт:
– А что тут сделаешь? – сказал Эссиорх невесело. – Будем подключать свет и прочесывать лес. Сохранить наше путешествие в тайне от мрака нам, как видно, не удалось. И раз не получилось на мягких лапках, поскачем на слоне!
Улита, стоявшая в стороне от всех, у старой сосны, наклонилась, разглядывая на взрытой почве четкий оттиск квадратного каблука с неровным, точно огнем оплавленным правым верхним краем. Спутать было невозможно – сколько раз она сама начищала до блеска любимые, прочной старинной работы сапоги Арея.
– Шеф! – сказала она тихо.
Лагерь
Глава 12
Человек без прошлого
Относительно всякого человеческого профессионализма. Филологи думают, что философы что-то знают, те смутно надеются на историков, историки на микробиологов, микробиологи – на физиков-ядерщиков. Физики-ядерщики в свою очередь надеются только на авось и майора Пахомова, который сидит на главном пульте управления ракетами, разгадывает кроссворд и сожалеет, что не стал филологом.
– Слушай, выключи мигалку! Я оглох. Она уже мигает у меня в ушах! – взмолился Арей.
– Это не мигалка, а сирена! Сирена – это то, что завывает, а мигалка – то, что мигает, – назидательно уточнила Варвара.
– Сделай, чтобы не выло! А мигать себе – мигай, – разрешил Арей.
Ему было безразлично. Ко всем изобретениям человечества мечник относился с глубочайшим презрением. Часто даже не брал на себя труд их различать. Так, холодильник он легко мог назвать ледником, а ракету – аэропланом. И в этом не было ничего нарочитого – просто зачем запоминать то, что не имеет никакого значения и все равно вскоре забудется или сменится чем-либо новым? Вечен только эйдос – это же станет хламом и ржавчиной еще при жизни большинства тех, кто ходит сегодня по земле.
Внезапно Варвара, закусив губу, без предупреждения нажала на тормоз. Автомобиль занесло. Арей, разумеется, не пристегнутый, едва не высадил лбом стекло. Ехавший же в багажнике-универсале Добряк перелетел через спинку заднего сиденья в салон. Таким образом Варвара произвела в машине рокировку.
– Ну и зачем это надо было? – спросил Арей. Запах жженых покрышек проникал даже сюда.
– Мне надоело ваше самодовольство! И вы тоже надоели! Вы все всегда знаете, указываете! Обрыдло мне это – ясно?
В голосе Варвары прозвучало раздражение. Она гнала машину вот уже четыре часа, причем впервые в жизни по загородному шоссе, и порядком устала. Автомобиль, на котором они ехали, был не тем, из которого Арей выбросил Ромасюсика. Старую машину Варвара вчера, паркуясь, вогнала задом в магазинчик сотовой связи. Там в магазинчике ее и оставили, как выразился Арей, в порядке улучшения дизайна.
– Мне понятно, что ты злишься. Но непонятно, чего ты
Ни Улита, ни Ната, ни Чимоданов его бы не узнали. Начальник русского отдела был сплошное миролюбие. Недаром, видно, говорят, что все реально крутые супермены – дома уступчивые овечки, а все кухонно-домашние вояки на улице робки, как мышки.
– Я много чего хочу! – отрубила Варвара. – Для начала: почему бы вам не вести тачку самому?
– Я не умею.
– Так научитесь! Я сама за баранкой третий день!!!
Однако учиться Арей отказался.
– Мужчина не должен трогать руль. Мужчина должен держать оружие, – сказал он.
– И где ваше оружие? Что-то я его не вижу!
Арей посмотрел на свои пустые ладони.
– Мои руки – уже мое оружие, – заметил он.
– Вот спрячьте свое оружие в карманы и помалкивайте! – огрызнулась Варвара, выжимая газ до упора.
Машина метнулась. Покрышки взвыли. Арей искоса посмотрел на дочку и впервые в жизни потянулся за ремнем – пристегиваться. Пока он не пристегнулся, Варвара коварно дернула рулем, объезжая медленно двигавшийся грузовик. Напуганный мигалкой, водитель грузовика прижался к самой обочине.
Арея снова дернуло, и он навалился на Варвару плечом. Добряк жалобно заскулил с заднего сиденья и просунул вперед морду. Варвара решительно треснула его по морде локтем. Арей прикинул, что для человека это был бы верный нокаут.
Морда убралась.
– Давно хотел спросить. Откуда у пса шрам? Ну где шерсть седая растет. И у тебя шрам откуда? – спросил Арей.
– Это который на краю рта, что ли? – уточнила Варвара. – Меня из-за него Гуинпленом дразнили. Ну есть такой «человек, который ржет».
– …«человек, который смеется», – поправил Арей. – Хочешь сказать: у тебя много шрамов?
Голос Варвары потеплел. Рассказывать про шрамы ей было приятно.
– Целая куча. По последним подсчетам, девять или тринадцать.
– Почему такой большой разброс?
– Есть один рваный – в колючей проволоке запуталась. Если считать его как один – то девять, а если как отдельные, то тринадцать.
– А тот, что на щеке, – откуда?
– Да там пацан один, в залазе на «Красных воротах»… Взял фигню такую от электросварки – не знаю, как называется – и стал ей размахивать! Вначале Добряка шарахнул, а потом меня зацепил. Хорошо, что не по зубам.
Арей нахмурился.
– Что за пацан? – спросил он деловито.
– Да нормальный пацан. Только обкуренный был, не соображал ничего. Шоколадку потом принес, извинялся.
– И ты взяла? – прорычал Арей.
– Ну да. Че, я тупая: шрам заработала и еще от шоколада отказываться? Я же говорю: нормальный пацан. Правда, потом я с ним в залазы уже не ходила… И вообще, чего вам от меня надо? Лезете ко мне с замечаниями: то я не так одеваюсь, то брось курить, то не ругайся! Вы что, самый правильный? – продолжала бушевать Варвара.
Мечник уже успел заметить, что она любит расставлять все точки над i. Причем порой ставит их больше, чем нужно, не умея вовремя остановиться.