Ожерелье голубки

Ибн Хазм Абу Мухаммед Али

Ифлатун [22] рассказывает, что один из царей несправедливо заключил его в тюрьму, и он до тех пор приводил доказательства в свою защиту, пока не стала ясна его невиновность и царь не понял, что он к нему несправедлив. И тогда его везир, который взялся передавать ему слова Ифлатуна, сказал ему: — О царь, тебе стало ясно, что он невиновен, — что же тебе до него? — И царь ответил: — Клянусь жизнью, мне нет к нему пути, но только я чувствую в своей душе тяжесть и не знаю, отчего она. — И эти слова передали Ифлатуну. — И мне стало нужно, — говорил он, — отыскать в своей душе и качествах что-нибудь сходное с его душой и качествами, чтобы противопоставить это ему. И я рассмотрел качества царя и увидел, что он любит справедливость и не терпит несправедливости; такое же качества я различил и в себе, и едва я привел в движение это соответствие

и противопоставил его душе это качество, которое было в моей душе, как царь приказал меня отпустить и сказал своему везиру: — Рассеялось то, что было в моей душе из-за Ифлатуна.

22

Ифлатуном арабы называют философа Платона. Платон оказал значительное, хотя и не прямое, влияние на арабских мыслителей. Многие произведения, приписываемые арабами Платону, в действительности ему не принадлежат. То же следует сказать о бесчисленных изречениях и рассказах, которые влагаются в уста Платона арабскими писателями.

Что же касается причины того, что любовь постоянно, в большинстве случаев, возникает из-за красивой внешности, то ясно, что душа прекрасна и увлекается всем прекрасным и питает склонность к совершенным образам. И, увидев какой-нибудь из них, душа начинает к нему приглядываться и, если различит за внешностью что-нибудь с собою сходное, вступает с ним в соединение, и возникает настоящая и подлинная любовь. Если же душа не различает за внешностью ничего с собою сходного, ее любовь не переходит пределов внешности, а это и есть страсть. И поистине, внешность дивным образом соединяет отдаленные частицы души!

Я читал в первой книге Торы [23] , что пророк Якуб — да будет с ним мир! — в те дни, когда он пас скот Лабана, своего дяди по матери, вместо приданого за его дочь условился с ним о разделе приплода, и все одноцветные должны были быть Якубу, а все пестрые — Лабану. И Якуб — да будет с ним мир! — брал древесные ветки и половину их очищал, а половину оставлял, как были, а потом он бросал их все в воду, к которой приходил пить скот, и нарочно подсылал в это время к самцам самок, годных для случки. И они приносили приплод не иначе как пополам — половину одноцветными и половину пестрыми.

23

Тора — Моисеево пятикнижие. Во времена Ибн Хазма существовало уже два перевода Библии на арабский язык — перевод Саадии Гаона из Файюма (умер в 943 г.) и другой перевод (с латинского), сделанный в Испании в 956 г. Ибн Хазм, будущий историк религий, посвятивший немало усердия полемике с евреями, в юности знал их священную книгу, по-видимому, не особенно хорошо (ср. Бытие, гл. 30, стихи 31 — 42).

Про одного чтеца по лицам рассказывают, что к нему принесли черного сына от двух белых. Он посмотрел на черты мальчика и увидел, что он от этих людей несомненно, и тогда он захотел, чтобы его поставили на то место, где родители сходились. И его привели в помещение, где было их ложе, и он увидел на стене, против взгляда женщины, изображение чернокожего и сказал отцу мальчика: — От этого изображения пришел к тебе твой сын.

Стихотворцы из диалектиков часто пользуются этой мыслью в своих стихах и, говоря с видимым во вне, обращаются к познаваемому и скрытому. Это часто встречается в стихах ан-Наззама Ибрахима ибн Сайяра [24]

24

Ибрахим ибн Сайяр ан-Наззам (умер около 845 г.) — один из выдающихся представителей религиозно-философской секты мутазилитов. Мутазилиты — буквально «удалившиеся» (от мира) — отстаивали право человека прибегать при решении религиозных вопросов к помощи разума, а не только руководствоваться словами Корана или преданиями о словах и делах пророка («хадисами»). Основными пунктами расхождения мутазилитов с так называемыми «правоверными» мусульманскими школами были вопросы о свободе воли, сущности божества и сотворенности Корана. Мутазилиты признавали человека обладающим свободной волей и считали Аллаха чисто духовным существом, которому нельзя приписывать человеческие качества. Учение о сотворенности Корана во времени, провозглашенное мутазилитами, было объявлено официальным в эпоху халифа аль-Мамуна (813 — 833). При последующих халифах приверженцы этого взгляда считались еретиками и терпели жестокие преследования.

 и

других диалектиков, и я скажу об этом стихотворение, где есть такие стихи:

Нет причины победы над врагами, которую ты бы знал, и причины бегства от них, когда они обращают нас в бегство, Кроме влечения душ всех людей к тебе, о жемчужина, сокрытая в людях. Те, перед кем ты находишься, никогда не отступят, и ночью идут они к твоему возвышенному свету. Если же ты сзади, душа добровольно обращает люден к тебе, и обычно они отступают.

И я говорю об этом:

Из мира ангелов ты или человек? Разъясни мне — бессилие глумится над моей проницательностью. Я вижу человеческий образ, но, пораздумав, нахожу, что тело — вышнее. Благословен тот, кто соразмерил черты своих созданий, так что стал ты прекрасным природным светом! Для меня нет сомнения, что ты дух, который послало к нам связующее подобие душ. У нас нет явного указания на твое появление, по которому мы могли бы судить, кроме того, что мы видим. И если бы взор не падал на твое существо, мы сказали бы только, что ты — возвышенный, подлинный разум.

А кто-то из моих друзей называл одну мою поэму — «Постижение посредством воображения». Вот стихи из нее:

Ты видишь, — в нем существуют все противоположности, — так как же ограничишь ты разнообразие свойств? О тело, не имеющее качеств, о явление стойкое, не исчезающее! Ты обратил против нас все стороны рассуждения тем, что стало ясно, с тех пор как ты блеснул.

Это же самое обнаруживается и в ненависти. Ты видишь, что два человека ненавидят один другого без основания или повода и тяготятся друг другом без причины.

Любовь — да возвеличит тебя Аллах! — обессиливающая болезнь, и в ней же возникает от нее лекарство, по мере ее действия. Это болезнь усладительная и желанный недуг; больному ею неприятно выздороветь, и страдающий не желает от нее избавиться. Она украшает человеку то, от чего он отворачивался, и облегчает то, что было ему трудно, изменяя его врожденные свойства и первоначальную природу. Но это встретится и будет разъяснено в своей главе, если пожелает Аллах.

Рассказ

Я знал одного юношу из числа моих знакомых, который завяз в любви и запутался в ее силках, и его измучила страсть и извел долгий недуг. И душе его не была приятна молитва Аллаху о снятии того, что было с ним, и язык его не мог ее выговорить — он молился только о сближении и о том, чтобы овладеть той, кого полюбил, несмотря на великое свое испытание и долгие заботы. Что же подумать о больном, который не хочет прекращения своей болезни! И однажды я сидел с ним и, увидев, как он подавлен и молчалив и как ему плохо, огорчился этим. — Да поможет тебе Аллах! — сказал я ему между другими речами и увидел на его лице выражение отвращения. Я скажу о подобном ему такие стихи из длинной поэмы:

Я наслаждаюсь страданьем из-за тебя, о мечта моя, и, пока длятся дни, я от тебя не уйду. Если скажут мне: — Ты забудешь любовь к ней, — нет у меня иного ответа, кроме ляма и алифа. [25]

Рассказ

Эти признаки противоположны тому, что рассказывал мне про себя Абу Бекр Мухаммад ибн Касим ибн Мухаммад аль-Кураши, по прозванию аш-Шалаши — один из потомков имама Хишама ибн Абд ар-Рахмана ибн Муавии [26] . Он совершенно никого не любил и не тосковал о друге, уехавшем от него, и не переходил от границ дружбы и привязанности до пределов любви и увлечения, с тех пор как был сотворен.

25

Буквы «лям» и «алиф» составляют слово «ля» — «нет».

26

Хишам ибн Абд ар-Рахман — второй из независимых эмиров Кордовы (788 — 796).