Ожерелье императрицы
Шрифт:
– Жаль! Ну что, Антон Петрович, поедем в посольство? Нам нужно с вами обсудить некоторые вопросы, связанные с отправкой тела на родину, и другие печальные моменты, сопутствующие таким трагическим событиям.
– Конечно, поехали, что еще мне остается, – вынужден был согласиться Антон Петрович.
Мы распрощались с двумя секретарями, и Петя удивленно огляделся.
– Странно, что не подъехал какой-нибудь полицейский чин и не потребовал нашего прибытия в Скотленд-Ярд! – сказал он иронично.
– Вот и хорошо. Здесь далековато идти, но я все равно предлагаю добраться пешком…
– … и обсудить все,
23
– Петя, вы, значит, тоже полагаете, что воришка, забравшийся в дом, не может быть убийцей?
– Полагаю! Хоть и не могу объяснить почему.
– Я вот тоже не могу. Сначала я его представляла этаким вторым Гномом [22] . Маленький, дерзкий и очень злобный. Но ни его портреты в газетах, ни те небольшие подробности, что о нем написали, с таким образом никак не вяжутся.
22
Гном – преступник очень маленького роста, герой книги «Игра на изумруд».
– Вот и мне так кажется. Особенно в свете всяких нелепостей, о которых нам рассказал Антоша. Антон Петрович.
– Я его тоже про себя называю Антошей. И не вижу ничего в том дурного, очень уж ему подходит быть именно Антошей, хоть человек он взрослый и солидный. Но давайте, Петя, сначала про нелепости, как вы их назвали.
Петя достал блокнот.
– Про экономку. Ну очень непонятно, зачем она понадобилась? Мы же – ни вы, ни мы с папенькой – не нанимали никаких экономок. Она просто не нужна. Есть домовладелец, есть прислуга. Да еще она единственная, кто исчезла так быстро.
– Так вы ее подозреваете?
– В убийстве скорее нет. В том, что могла навести грабителя на дом графа – подозреваю.
– А от убийства ее почему открещиваете, Петр Александрович? Оттого что женщина?
– Нет. Оттого что не вижу повода. Мотива то есть.
– Ладно. Ваши доводы и сомнения мне понятны, и я их в целом разделяю! – менторским тоном заявила я, заставив Петю рассмеяться. – Давайте дальше.
– На втором месте у меня по нелепости, правильнее сказать, по странности совпадения, та самая авария с повозкой, на которой везли сейф. Очень все вовремя произошло.
– Согласна. Но и тут мы можем строить всякие предположения до бесконечности. Что там третье?
– Сам сейф. Зачем он нужен?
– Ну тут сам граф Алексей Юрьевич все объяснил. Был не нужен, но в любой момент мог стать нужным. Вопрос в одном – он уже стал нужным или вот-вот должен был таковым стать?
– Думаю, последнее. Если бы стал нужен для хранения чего-то особо ценного, так не стал бы граф его в театр тащить.
– Это лишь при условии, что это самое ценное не было им получено в театре! Хотя и таких предположений можно выдвинуть миллион. Давайте дальше.
– Ницца. И все эти истории с ключами и с замком.
– Вот здесь можно и пофантазировать. Ясно, что ключи похищали, чтобы сделать копию!
– Два раза?
– Или двое конкурентов!
– Шутите?
– Почти. То есть и этот шанс не стоит упускать из виду.
– Получается, что тут, в Лондоне, нам и заняться нечем. А вот в Ницце
– Далеко. Но не так далеко, как до Сибири!
– Что вы имеете в виду?
– Что можно до нее добраться. Если очень нужно будет. А вот что мы можем предпринять прямо сейчас и здесь?
– Даша, у вас же есть адрес Сергея и Ларисы? Давайте напишем им письмо, вдруг граф с ними поделился чем-то таким, что даст нам ниточку?
– Так и сделаем.
– А еще нужно попытаться найти экономку. Я подумаю, как это сделать. Может, еще и прислугу расспросить?
– Нам повторят все, что сказали полиции. Если вообще станут с нами разговаривать.
– Верно. А то еще наябедничают. Вот бы у старшего инспектора Мортона чего-то выведать, о чем он нам не говорил.
– О чем же?
– Про отпечатки пальцев на рукоятке ножа. Про время смерти.
– Не думаю, что это важно, – сказала я рассеянно, так как задумалась о другом.
24
Весь вечер я писала письмо Ларисе и ее мужу. Писала долго не оттого, что меня отвлекали, а оттого, что помимо нашей просьбы рассказать подробности их знакомства с графом Никитиным захотелось просто написать о своей жизни, о том, что в России происходит такого, что из газет не всегда прочитаешь. А отвлекли меня лишь один раз – позвали к телефону. Звонил мистер Фрейзер и буквально напросился на ужин. То есть я его и так рада была бы пригласить, но не успела, потому что он напросился. То есть было ясно, что он зачем-то срочно желает меня увидеть, а более приличного повода, чем оказаться у нас на ужине, не предвидится. Закончила письмо я как раз к ужину и приходу журналиста.
Мистер Фрейзер был оживлен и приятен, преподнес маменьке цветы, сказал, что те, что подарены им были при знакомстве за кулисами театра, он посчитал недостаточными в качестве изъявления своего восторга. Мне принес в подарок брошюру «Шерлок Холмс: детектив с точки зрения Скотленд-Ярда», в которой знаменитый полицейский [23] подробно объяснял, что такого неверного и неправильного в своих сочинениях написал сэр Артур Конан Дойль о работе лондонской полиции. О деле, что его привело к нам, журналист заговорил лишь после того, как все встали из-за стола.
23
Эту статью написал сэр Роберт Андерсон, глава Департамента уголовных расследований в 1888–1901 гг.
– Господа! Прозвучит это несколько излишне пафосно, но после моего путешествия в Россию все, что происходит с русскими, я воспринимаю почти как личное. Трагическая смерть графа Никитина – одно из таких событий. К тому же он был вашим знакомым, а уж вы, мисс Дарья, и вы, Афанасий Николаевич, мне и вовсе друзья. И когда полезли все эти нелепые разговоры, которые задевают и вас лично… Я сегодня непростительно сумбурен для журналиста, но мне показалось, что я должен объяснить свою заинтересованность. Что она некорыстная, а…