Ожерелье из золотых пчел
Шрифт:
– Как хотите, – обиженно прогудела представитель Ярославского телевидения и растворилась в темноте кают-компании.
Димитрос отвернулся к стене. Но тишина длилась недолго.
– Ой! Я ошиблась дверью! – услышал он низкий грудной голос.
В полутьме на пороге его каюты стояла Оксана в облегающей ночнушке. Вся роскошь ее спелого тела рвалась наружу сквозь нежный розовый шелк. Уходить она не собиралась.
– Ваша каюта прямо, – пробурчал Димитрос, делая вид, что не понимает намеков.
Накрылся простыней, поворочался, наконец заснул. И проснулся
– Мне там что-то тесно спать, – сказала она без всякого выражения. – У тебя тут попросторнее.
Оглядела его узенькую кровать и, развернувшись, закинула на нее ноги.
– О! У тебя тоже тесно. Но ничего, поместимся. Как думаешь?
Димитрос подскочил, прикрылся простыней. Ситуация с приставаниями пассажирок не была для него новой. Море, солнце, морская еда и вино в тавернах разжигали в женщинах желания. Ну и экзотика: грек, капитан яхты…
Несколько раз Димитрос даже завязывал необременительные романы. На неделю – потом туристки уезжали. Но сейчас он реально испугался. Как-то их слишком много. И вообще, вдруг Алекс услышит, что Изольда сюда пришла?
А она уже шептала ему в ухо, засовывая руку под простыню:
– Научишь меня рулить яхтой? А я порулю кое-чем еще…
– Нет, простите, – подскочил Димка как ошпаренный. – У меня… Я… Пожалуйста, идите к себе!
– Ты уверен? – изумилась Изольда. Похоже, это был первый отказ в ее многотрудной жизни. – Знаешь, какие мужики за мной бегают? Смотри, пожалеешь!
Она еще чуть подержала удивленную паузу. Может, дурак не поверил своему счастью? А потом, фыркнув, вышла.
Димка сел на койку. Вытер проступивший на лбу пот. Рейс только начался, а уже столько заморочек. Что им всем нужно? Что нужно…
Он быстро сунул руку под подушку. Ожерелье было на месте.
Совет старейшин
Крит. 1628 год до нашей эры
Все уже сидели на местах. Климена опаздывала. И когда вошла, гул голосов водоворотом закружил по огромному круглому залу с высоким куполом.
Зал поражал роскошью: ниши с чудесными фресками обрамляли красные и черные мраморные колонны, мозаичный пол был похож на морское дно – голубые волны, плещущиеся дельфины, пучеглазые рыбы. А с купола всех широким жестом приветствовала золотая богиня Рея: народу на балконе казалось, что она держит их прямо на ладонях.
Собственно, для народа все это и было сделано. Решения в царстве принимались открыто: прийти на совет мог любой, для особо важных гостей в нишах стояли скамьи. Был в этом, конечно, и элемент театра: об особо важных делах участники заседаний договаривались заранее. Но иногда и здесь разгорались битвы. Оглядев стол, за которым напряженно сидели старейшины, Климена поняла, что сегодня как раз такой день.
Золотой трон Миноса Третьего в центре пустовал. Справа от него обычно сидела Климена, слева – Зеро. Но сейчас с места Климены нагло скалился
– Встань, – спокойно сказала она, подойдя вплотную. – Может, ты скоро и займешь центральное место. Но мое останется за мной.
И она метнула взгляд-молнию в сторону Зеро. Тот, не поворачиваясь, чуть кивнул Сатуру. Сын царя, нагло хохотнув, встал и уселся рядом с Зеро. Климена отметила, что советник заранее втиснул туда еще одно кресло. Знал, что она сгонит Сатура. Но хотел всем показать, что трон под ней уже качается.
Старейшины с любопытством наблюдали за этой сценкой.
– Внимание! – крикнул распорядитель, ударяя колотушкой по медной тарелке. – Совет начинается!
– Перед тем как мы перейдем к главному, у меня есть сообщение! – встал со своего места Зеро. – Ты позволишь? – насмешливо поклонился он Климене.
Она удостоила его только взмахом ресниц.
– Я только что был у Миноса Третьего. Его здоровье без перемен. Мы надеемся, что боги будут к нему милостивы и он скоро поправится. А для ослабления его мучений сюда завтра прибывает лекарь с Тиры.
– Почему Климена его не лечит? – подал голос один из старейшин. Он лишь вчера прибыл из далекой провинции и был не в курсе местных интриг.
– Такова воля Миноса Третьего. Я уговаривал его допустить Верховную жрицу хотя бы для осмотра. Но царь, к сожалению, не хочет ее видеть.
Старейшины, чувствуя неловкость, прятали глаза. Зрители в нишах затаили дыхание, а народ свесился с балконов, чтобы увидеть лицо Климены. Всем было ясно, что сейчас, когда Минос так ослаб, начнется битва двух лагерей в совете.
Прежде Климена всегда побеждала. Слишком много старейшин ее поддерживало. Все любимцы муз стояли за нее горой: представитель поэтов – веселый, круглый как шар Пелопс, художников, гончаров и ювелиров – рыжеволосый Феодокр, музыкантов – нежный Галий, а также представители торговцев, владельцев таверн, фермеров. При Климене их искусства и ремесла расцвели, а они стали самыми уважаемыми людьми острова.
Зеро поддерживали только военные, а они были в меньшинстве: могучий, но недалекий начальник стражи Дави, командир лучников Зен, мастер рукопашных боев Тано. Все они потеряли власть, которой обладали их предшественники, и мечтали навести в царстве свой порядок. Лишь один из представителей суровых мужских профессий в эту компанию не вошел – командующий флотом Радамант. Он вырос вместе с Клименой, дружил с ней с детства. И, как ревниво прознал Зеро, не только дружил.
Было у них что-то, когда она еще не стала Верховной жрицей, а Радамант только получил назначение на первый корабль. Ну и потом, возможно…
Словом, Радамант всегда ее поддерживал. Для Зеро это была большая потеря. Именно флот обеспечивал мощь Крита, делал его могущественной державой. О, голос Радаманта много значил на совете!
Зеро оглядел зал, чтобы еще раз убедиться: в этот раз Радамант не приехал. Готовит к спуску корабли на Тире. Вот и отлично. Значит, можно начинать.