Ожерелье казненной королевы
Шрифт:
Он сделал выразительную паузу и добавил, понизив голос, как будто сообщал мне большой секрет:
– Кстати, есть версия, что на самом деле погибла какая-то другая женщина, а сама Жанна де Ламотт скрылась и под чужим именем уехала в Германию, а оттуда – в Россию и какое-то время жила здесь под именем герцогини Валуа…
Он вдруг смутился:
– Извините, я, наверное, совсем вас заговорил… понимаете, это мой любимый исторический период, и когда я начинаю о нем говорить, мне трудно остановиться.
– Да что вы! – Я облокотилась на ковер и снова состроила ему глазки. – Это все так интересно!
В этот момент дверь библиотеки распахнулась,
– Почему труп изменил положение?
– Я вообще-то еще не совсем труп… – попыталась я оправдаться.
– Я тебе велел лежать в той же позе! – гремел режиссер, выдирая остатки своих волос. – Или я уже не режиссер? Или мое слово здесь уже ничего не значит? И вообще, почему на съемочной площадке посторонние? – Это он заметил Андрея Константиновича. – Как можно работать в таких условиях!
Андрей Константинович поднял руки и попятился:
– Все, ухожу, ухожу!
Он подмигнул мне и удалился.
Тут появилась Андромеда с бусами в руках, через несколько минут библиотека снова наполнилась людьми, и съемки пошли своим чередом.
Наконец все эпизоды с моим участием были благополучно отсняты, и меня отпустили на свободу.
Я переоделась в свою одежду, получила у Андромеды причитающиеся мне деньги. Она была так любезна, что довезла меня до метро.
Ни Васи, ни хозяина особняка я больше не видела. Пока ехала, снова навалились грустные мысли. Этих денег хватит максимум на неделю. А что, если Вася сочтет свою миссию доброго самаритянина выполненной и больше не позвонит? Нужно искать постоянную работу. Но где? Газету с вакансиями купить, что ли?
Ладно, чем думать о грустном, лучше почитаю тетрадку…
В один из дней июля Жанна де Ламотт приехала в особняк, который занимал в Версале кардинал де Роган.
– Ваше Преосвященство… – проговорила она, войдя в библиотеку, где кардинал проводил послеобеденные часы, и с трудом преодолевая волнение, – Ваше Преосвященство, у меня к вам есть дело первостепенной важности, однако я не знаю, как к нему приступить.
Кардинал поднялся ей навстречу, взял Жанну под руку и усадил в самое удобное кресло. Затем позвонил в золотой колокольчик и велел слуге принести оранжада. Только после этого он обратился к своей взволнованной гостье:
– Милая графиня, вы знаете, что я слишком многим обязан вам. Поэтому смело обращайтесь ко мне с любым делом и знайте, что вам ни в чем не будет отказа.
– Дело это не то чтобы мое… – нерешительно проговорила Жанна. – Королева, моя подруга, просила меня поговорить о нем с вами, но мне, право, неловко…
– Королева? – Кардинал сложил руки и поднял глаза, как будто обращался к небесам. – Слава Создателю, наконец-то наступил день, которого я ждал всю свою жизнь! Ее Величество хочет меня о чем-то попросить! Вы знаете, графиня, что я – покорный слуга королевы и с радостью выполню для нее все, о чем она попросит, разве что не пожертвую своей бессмертной душой.
– Ваша душа ей не понадобится, – проговорила Жанна совершенно деловым тоном. – Все куда проще. Проще и обыденнее. Королева хочет купить себе новое ожерелье, а Его Величество не в духе и не желает за него платить.
– Если
– Постойте, Ваше Преосвященство, – остановила Жанна кардинала. – Для начала учтите, что ожерелье весьма дорогое. Но королева вовсе не хочет, чтобы вы подарили его ей. В конце концов, есть правила приличий. Она всего лишь желает, чтобы вы от ее имени переговорили с ювелирами, внесли аванс и договорились о рассрочке платежа. Мария-Антуанетта готова расплатиться с ними в двухлетний срок, что и заверит своей личной подписью.
– В таком случае располагайте мной по своему разумению! – торжественно проговорил кардинал.
– Что ж, Ваше Преосвященство, я передам ваши слова королеве. Думаю, она будет весьма довольна. А вам я сообщу, когда можно будет отправиться к ювелирам.
Уже на следующей неделе кардинал де Роган прибыл в особняк на Вандомской площади, принадлежащий знаменитому ювелиру Жану Бассанжу. Сам хозяин особняка вместе со своим компаньоном Жеромом Бемером ожидал кардинала в круглой гостиной.
– Мы рады приветствовать вас, Ваше Преосвященство! – проговорил ювелир, приложившись к руке кардинала. – И вдвойне рады приветствовать в вашем лице Ее Величество королеву, которую вы сегодня представляете. Хотите ли вы взглянуть на это ожерелье, прежде чем мы перейдем к формальностям?
– Да, я хотел бы увидеть его! – проговорил кардинал, чувствуя необыкновенное волнение.
Он с новой силой ощутил то доверие, которое оказала ему королева, и подумал, что, если оправдает ее доверие, его ждет великое будущее, и возможно, даже любовь Марии-Антуанетты…
Бассанж удалился в соседнюю комнату и вскоре вернулся.
На лице его было выражение гордости и достоинства. С таким выражением гордый отец представляет знатным гостям своего любимого ребенка.
В руках у ювелира была черная бархатная подушка, на которой лежало, сверкая и переливаясь, поразительное ожерелье, усыпанное сотнями первоклассных бриллиантов. В центре его красовался крупный овальный камень необыкновенной красоты, обрамленный бантами из чудес-ных синих сапфиров.
– Не правда ли, удачная работа? – с показной скромностью проговорил Бассанж.
– Оно великолепно! – выдохнул кардинал, обретя дар речи. – Поистине, оно достойно только королевы!
– Что ж, Ваше Преосвященство, – вступил в разговор Бемер, потирая руки, – позвольте ознакомиться с бумагами.
– Извольте. – Кардинал повернулся к своему секретарю, тот положил на стол рядом с ожерельем несколько листов, исписанных ровным почерком нотариуса. – Итак, полная стоимость ожерелья составляет миллион шестьсот тысяч ливров. Сто тысяч я внесу немедленно, на остальную сумму передаю вам заемные письма, подписанные самой королевой. Ее Величество обязуется полностью расплатиться с вами за два года, первый платеж вы получите не позднее конца июля…