Ожерелье невесты

Мартин Кэт

Тори сделала глубокий вдох, открыла дверь спальни Клер и издала вопль.

– Черт! – Корд шарахнулся от спящей в кровати фигуры и завертелся. В дверях стояла Виктория в ночной рубашке, с волосами, заплетенными в одну косу. Она кричала, указывая на него пальцем, разбудив при этом половину слуг, которые бежали к ним, возглавляемые не кем иным, как самим бароном.

Корд повернулся к кровати в полном недоумении, пытаясь сообразить, что происходит. Сонная Клер села на постели и посмотрела на него в замешательстве.

"Если…

вам нужно жениться на ком-нибудь, женитесь на Клер. Это ей нужна ваша помощь".

Корд мгновенно понял, что сделала Виктория.

Его челюсти клацнули, он был в ярости. Ему хотелось задушить Тори. Ему хотелось тряхнуть ее так, чтобы у нее застучали зубы. Ему хотелось орать на нее до хрипа.

Барон был уже у дверей. Он стоял в ночной рубашке, а за ним толпилось с полдюжины слуг.

– Я… я не могу поверить, – произнесла Тори, эффектно схватившись рукой за горло. – Я услышала шум в комнате Клер, открыла дверь и… и увидела графа – он наклонился над кроватью Клер.

Она не хотела смотреть на него, она глядела только на злобное, в пятнах лицо отчима.

– Он скомпрометировал ее, милорд. Погубил. Ее репутация погибла.

– Тори? – Голос Клер дрожал.

Виктория бросила на нее успокаивающий взгляд.

– Все хорошо, моя милая. Все будет замечательно.

Корд перевел глаза с Клер на Викторию, и часть его гнева испарилась. Он увидел отчаяние на ее лице, страх за Клер. И было что-то еще: боль и сожаление, что-то отозвавшееся болью в его собственной груди.

Она пыталась спасти сестру, не важно, чего это ей стоило, что бы сделал с ней барон, узнай он правду.

Корд припомнил все, что случилось с момента его появления в этом доме. Он просчитал свои действия, чтобы получить согласие на заключение брака, а Виктория тщательно просчитала ответный ход и перехитрила его. Он не мог не почувствовать восхищения.

Он может или облегчить ей задачу, или затруднить ее. Корд перевел взгляд на барона, увидел жестокий блеск в его глазах, с трудом сдерживаемое бешенство.

– Мисс Уайтинг совершенно права, – начал Корд. – Я оказался в комнате ее сестры случайно, уверяю вас. Я просто позабыл, какая из спален моя. Однако что случилось, то случилось. Конечно, я поступлю так, как подобает честному человеку.

Барон ощетинился, его длинное, жилистое тело с хрустом выпрямилось.

– Не думаю, что это необходимо.

– Совершенно необходимо. Я просто женюсь на Клер, а не на Виктории. Результат будет тем же. Когда я стану мужем ее сестры, репутация вашей старшей дочери не будет вызывать сомнений.

– Я… я не могу допустить этого. Клер так молода, так наивна. Кроме того, ничего не случилось – вы сами это сказали. Виктория появилась вовремя.

Корд посмотрел туда, где за спиной барона, раскрыв рты, стояли слуги. Распахнувшийся халат обнажал грудь графа.

– Не думаю, что у вас есть выбор.

Барон

проследил за его взглядом, и его лицо стало краснее, чем обычно. Корд так холодно улыбнулся Виктории, что у нее задрожали губы.

– Необходимо сделать соответствующие приготовления, – сказал он. – Вы можете предоставить это мне. Спокойной ночи, леди.

Он протиснулся к двери, опустив голову, прошел мимо слуг и ретировался в свою комнату. Гнев снова овладевал им, бурлил и разрастался, мешая думать. Виктория надула его, одурачила еще раз.

Он не собирается оставаться с носом. Если его поймали в ловушку, он отплатит тем же!

Он лихорадочно размышлял, перебирал варианты. На одном он остановился. С мрачной решимостью он обдумывал детали, и уголки его рта чуть кривились. Виктория думает, что выиграла, но партия еще не закончена.

Должно быть, потребуется несколько хитрых ходов, но когда игра подойдет к концу, Корд возьмет ферзя.

Погода в Лондоне изменилась, насыщенный влагой воздух был неподвижным, над городом висела густая пелена, содержащая мельчайшие частички сажи. Корд знал, что у него мало времени. Каждая минута, проведенная Тори и Клер в Харвуд-Холле, грозила им опасностью. Он молил Бога, чтобы его плохо замаскированные угрозы остановили барона в его преступных действиях, пока не настанет день венчания.

Корд расхаживал по кабинету герцога Шеффилда, который простирался в высоту на два этажа и одновременно служил библиотекой – книги в кожаных переплетах заполняли полки, идущие вдоль стен, от пола до потолка. Длинный стол искусной работы освещался двумя висящими над ним лампами. Вдоль него выстроились стулья с высокими спинками. Письменный стол герцога стоял в углу, возле него – два удобных кожаных кресла.

– Который час? – Корд взглянул на часы золоченой бронзы, стоявшие на камине.

– Последний раз вы задавали этот вопрос десять минут назад. Не волнуйтесь. Мальчик сейчас придет.

Корду казалось – прошла вечность, но он действительно скоро пришел. Светловолосый и миловидный, розовощекий, чуть нервный, он был немножко нескладным и удивительно застенчивым. Персивал Чезвик выглядел значительно моложе своих двадцати четырех лет из-за узкого лица и долговязой фигуры. Когда он повзрослеет, подумал Корд, то станет на редкость красивым мужчиной.

Герцог радостно приветствовал гостя:

– Добрый день, Перси. Спасибо за то, что вы пришли.

– Добрый день, ваша милость… ваша светлость. – За время, прошедшее со званого ужина, Перси два или три раза побывал в доме Корда, якобы потому или иному делу, но явно в надежде, пусть мельком, увидеть Клер.

Однажды Корд застал их за разговором – оба покраснели и стали запинаться. Перси поймал предупреждающий взгляд Корда, простился и ушел.

Мальчик даже сейчас нервничал, словно Корд вызвал его сюда за тайные мысли о Клер.