Ожерелье смерти
Шрифт:
— Ты сам говорил, что стреляли там, — напомнила ему Потина.
— Вообще-то да, — опять погрустнел Пузырь. Затем встав, подошел к телефону.
— Ты куда звонить собрался? — спросила она.
— Ляхину. Пусть поподробнее узнает, что там и почем.
— Где ты был? — недовольно спросила Рита вошедшего Уса.
— Тебе-то что? Где надо, там и был!
— Ты можешь говорить понятнее? — раздраженно воскликнула вышедшая на голоса Эля.
— Я никому ничего не обязан объяснять, —
— Неужели? — весело удивилась Лукина.
— Может, объяснишь почему? — насмешливо поинтересовалась сестра.
— Да вы, никак, спелись? — поочередно посмотрев на женщин, ухмыльнулся Роман.
— Просто прислушались к твоим словам, — пожала плечами Лукина.
Недоверчиво взглянув на нее, он сел на стул.
— Так, может, все-таки скажешь, где был? — серьезно спросила Эля.
— Где был, там меня уже нет, — отмахнулся Ус. Налив себе водки, он одним глотком осушил рюмку и аппетитно захрустел огурцом. Потом буркнул: — И пожрать не дадут. Мегеры!
Женщины молча и внимательно смотрели на него.
— Я разговаривал с Фоминым, — положив вилку, сообщил Роман.
— И о чем же ты с ним говорил? — спросила Рита.
— Он думает, что это я послал боевиков к какой-то Жанне Кудриной, — ответил Роман.
— К кому? — переспросила Рита.
— Да объясните же! — потребовала Эля. — Кто он такой, этот Фомин?
— Инспектор угро, — повернулась к ней Рита. — Это он арестовывал Психа на квартире убитого Сушко.
— А откуда ты его знаешь? — изумленно посмотрела на брата Журина.
— Раньше встречались, — поморщился тот.
— Так это он тебя… — догадалась она.
— Он! — перебил ее брат.
— А где ты его видел? — удивилась Рита.
— По повестке ходил, — буркнул Роман. — Там разговору-то на десять минут было, а он, сука, продержал меня возле кабинета целый час.
— Тебя Пузырь хотел видеть, — сказала Эля.
— Ему-то зачем я понадобился? — удивился Роман.
— Он не сказал. Просто просил передать, чтобы ты позвонил ему. А еще лучше — приехал.
— Интересно, — пробормотал Ус, — что этому толстяку понадобилось.
— Он-то зачем тебе нужен? — не поняла Василиса.
— У него хорошие знакомые в тюряге есть. — Толстые щеки Василия раздвинула злорадная улыбка. — И я знаю, что за хорошие бабки там кого надо уберут, — он визгливо хихикнул, — и вопросов никаких задавать не будут. Потому что все через посредников делается.
— А Ус-то здесь при каком? — не поняла Потина.
— Он в тюряге корпусным работал. Потом попался с чем-то. Но я слышал, что за хорошие бабки может такую услугу оказать.
— Так если он сейчас там не работает, — удивленно посмотрела на него Василиса, — как он может…
— У него там знакомые работают! — заорал толстяк. — Которые все могут!
Крышка
— Щенки хреновы! — обращаясь к счищавшему с себя пыль Смирнову, прорычал Дубов. — В индейцев поиграть вздумали. Куда домоуправило смотрит?! Первоклашки на чердаке играют! Козел!
— Домоуправы обычно бабы, — прочихавшись, отозвался коротким смешком Псих.
— Значит, коза! — убежденно заявил Лютый. — И что предки пацанов думают? Ведь шарахнется кто-нибудь с крыши, выть будут! И видно же — одеты пацаны по фирме, значит, не алкаши родители!
Удивленно посмотрев на подельника, Псих весело захохотал.
— Да я в натуре говорю! — обиженно сказал Лютый. — Какой здесь, на хрен, смех!
Замолчавший на мгновение Смирнов засмеялся еще громче:
— В рот… ха… ха-ха… мента, — давясь смехом, с трудом выговорил он. — Лютый о де… ха-ха… тишках заботится… ха-ха!
— А чего балдеть? — смутился тот. — Мы без отца росли, — с доброй улыбкой стал вспоминать он. — А сестренка, Жанна, — в его неожиданно ставших теплыми глазах заискрился смех, — такая егоза была. Ни в чем пацанам не уступала. Чуть проворонишь — и бегаешь как угорелый. — Лютый добродушно рассмеялся.
Псих с удивлением смотрел на подельника. И это тот самый козырной фраер, прошедший лагерную лестницу от простого пахаря-мужика до сходки воров в законе, которые сделали его козырным фраером, что, по лагерным меркам, очень и очень много значит! Его, ни в чем и никогда не знавшего жалости, прозвали Лютым. Он пораженно качнул головой.
— Мать умерла, — продолжал Дубов. — Жанка в этом меня обвинила. Конечно, — он огорченно вздохнул, — если бы не мои сидки, она бы не заболела. Но что поделать. Пенсия у нее мизерная. Жанка росла. Все ее подруги как фифочки ходят, а она материно перешивает. — Лютый зло выругался. — А тут Пузырь со своей Васькой боксеров и самбистов в свою команду набирал. Я и клюнул. Делов-то хрен да немножко. Какого-нибудь спекуля отработать, чтобы свое место знал, а бабки хорошие. А потом… — Лютый вздохнул. — В общем, подставили меня. Но я свое выцепил. И гораздо больше, чем положено!
Перед Смирновым опять был не знающий страха и пощады Лютый. Почувствовав на себе взгляд Психа, он хищно оскалился:
— Но Пузырь, сука, Жанку прихватил! Падло! Я ему, козлу, весь жир выплавлю!
— До него еще добраться надо, — одернул его Псих, — чтобы жир выплавить.
— Доберусь! — уверенно заявил Дубов.
— А почему ты его кинул? — спросил Смирнов.
— Он меня, падло, крайним пустил! На мне, козел, бабки заработать решил. Да я тебе уже базарил про это, — опомнился он.