Ожесточи меня

Херд Мишель

— Ты ощущаешься как бархат, натянутый на сталь. — Ее взгляд снова устремляется к моему лицу. — Это нормально, что я прикасаюсь к тебе?

— Немного поздновато спрашивать, тебе не кажется? — Поддразниваю я.

Прежде чем она успевает отстраниться, я накрываю ее руку своей.

— Не смей останавливаться. Ты закончишь то, что начала, bella. — Я крепко сжимаю ее руку, затем приказываю: — Обхвати меня крепче и гладь быстрее.

Другая ее рука ложится на мой бок, и она выполняет указание,

как профессионал.

— Да, детка, — стону я. — Проведи большим пальцем по головке. — Мое тело содрогается от удовольствия. — Да, вот так. — Я перемещаю ее руку со своего бедра к заднице. — Вонзи ногти в мою кожу. — Наше дыхание учащается, когда я начинаю толкаться в ее кулак. Она крепко сжимает мою ягодицу и, наклонившись вперед, сосет и покусывает мой сосок.

— Cazzo, — шиплю я, толкаясь быстрее. — Я близко. Сжимай сильнее. Мне нравится грубость.

Она, блять, душит мой член, и с властным взглядом в глазах говорит:

— Кончи на меня, любовь моя.

Никогда еще приказ не звучал так горячо. С ворчанием я толкаюсь в ее кулак. Я не свожу с нее глаз, когда моя разрядка полосует ее руку и живот.

— Ты чертовски идеальна, Тиана, — говорю я, прежде чем завладеть ее ртом в благодарном поцелуе.

Не знаю, чем я заслужил ее, но я буду дорожить ею вечно.

Глава 26

Тиана

Нет слов, чтобы описать, как я счастлива, и у меня нет ни малейших сомнений в том, что я нравлюсь Армани.

Мы заснули только ранним утром и проснулись как раз к обеду.

Я не могу перестать смотреть на него или улыбаться, когда готовлю для него pollo alla cacciatora.

Он сидит за кухонным столом, наблюдая, как я работаю.

— Знакомый запах.

— Мама научила меня готовить твое любимое блюдо, — признаюсь я с лукавой усмешкой.

— Хм. — Встав, он встает у меня за спиной и обнимает меня. — Она была здесь каждый день?

— Да. Они помогли мне сделать покупки и показали Венецию. Мне было с ними очень весело.

Мама сказала, что увидела идеальное платье для меня и принесет его на примерку. С ума сойти, как быстро все происходит. Через два дня я выхожу замуж за Армани.

— Рад это слышать, — говорит он.

Он целует меня в шею, и моя грудь наполняется теплом.

— Мое сердце сейчас разорвется, — признаюсь я, оставляя еду тушиться на плите. Я поворачиваюсь в его объятиях лицом к нему. — Никогда не думала, что буду так счастлива.

Губы Армани растягиваются в нежной улыбке.

— Хотел бы я изменить твое прошлое. — Увидев вопрос на моем лице, он поясняет: — Миша рассказал мне все о вашем пребывании в детском доме.

— О. — Я морщу нос. — Это больше не имеет значения. Это было так давно.

— И все же я хочу, чтобы ты знала, что я здесь, если тебе когда-нибудь

понадобится поговорить об этом.

Я приподнимаюсь на цыпочки и быстро целую его.

— Спасибо, Армани.

Его телефон начинает звонить, и, достав его из кармана, он снова садится за стол.

— Это Миша. Я включу громкую связь, чтобы ты могла поздороваться.

Армани отвечает:

— Привет, брат.

— Ты крутой ублюдок. Слышал, тебя прозвали Жнецом. Очевидно, половина Италии обосралась и заплатила. Ты действительно отрубил Сибилии руку? Жестокий человек.

Господи.

Часть меня хочет знать, что делает Армани в качестве силовика, но потом я думаю, что предпочла бы этого не знать.

— Тиана слушает, — огрызается Армани. — Поздоровайся со своей сестрой, придурок.

— Черт, извини, Тиана, — хихикает Миша. — Ты слышала, каким классным был твой мужчина?

— Ты только что рассказал мне, — отвечаю я. — Пока не забыла, тебе нужно быть здесь первым делом в субботу утром. Не опаздывай.

— Я бы ни за что на свете не пропустил твой особенный день, — отвечает Миша. — Ну что, Армани, ты действительно получил повышение?

Армани усмехается.

— Похоже, ты знаешь больше, чем я.

— Я слышал, ты должен отчитаться перед Франко. — Миша на мгновение замолкает, потом говорит: — Алек здесь. Ты на громкой связи.

— Спасибо, брат, — говорит Алек напряженным от эмоций тоном. — Я твой должник.

Должник? За что?

— Ни хрена ты мне не должен, — отвечает Армани. — Давно надо было это сделать.

Я снимаю еду с плиты и, взяв две тарелки, накрываю на стол для нас.

— Обед готов, — сообщает им Армани. — Увидимся в субботу.

Он кладет телефон на стол, и когда я ставлю перед ним тарелку, бормочет:

— Спасибо, bella. Выглядит восхитительно.

Я сажусь напротив него и смотрю, как он откусывает кусочек.

— Осторожно, оно горячее.

С улыбкой на лице он проглатывает.

— На вкус точь-в-точь как у моей мамы. Ты быстро учишься.

Сияя от комплимента, я принимаюсь за еду.

Пару минут мы едим в тишине, прежде чем я спрашиваю:

— За что Алек тебя поблагодарил?

Он мгновение смотрит на меня, прежде чем ответить:

— Я убил Игнацио Проди.

Меня захлестывает волна шока не потому, что Армани кого-то убил, а потому, что я знаю это имя. Сын Проди несет ответственность за всю душевную боль, которую перенесли Асланховы.

— Я рада, что он мертв. — Мои глаза встречаются с глазами Армани. — Ты избавил мир от монстра.

— Чтобы убить монстра, нужно также быть монстром, — бормочет он, откусывая еще кусочек.

— Я встречала много монстров в своей жизни, но ты не один из них.