Ожог от зеркала
Шрифт:
И тут раздался сдвоенный выстрел тяжёлого орудия.
Две бомбарды одновременно хлестнули картечью ровно в то место, где находился Лизо. Тысячи специально подобранных пуль свистели металлическим, стеклянным, керамическим градом, обтекая по волокнам дымчатую защиту валча, которого фактически не стало видно. Будто облепленная серым воском фигура колыхалась в размытых контурах роящихся пчёл – мельчайшие воронки вероятностных пробоев грызли прозрачную броню Лизо, что твердела под ударами либо отводила летящие куски картечи, постепенно истончаясь под этим шквалом, как тает в луже весенний ноздреватый лёд. Неожиданно согнулся Сински –
Вой валчей колыхнулся и начал стихать. Лась бросился к брату, Грач – к Лизо, а навстречу Медянке выкатился карлик, смешно помахивая клешнятыми руками, в слепящих золотом маленьких доспехах, напоминавший сказочного крабика. Медянка попятилась, выставив перед собой барьер тёмного пламени, Грач швырнул вперёд сразу два жёлтых огня, Лась, не заметивший новой опасности, отвлёкся на поднявшего аркебузу солдата, а Сински, зажимая разорванный бок, попытался закрыться ладонью, в которой начал формироваться тёмный клубок. Карлик, крутнувшись, проскочил между жёлтыми огнями, золото на его плечах сверкнуло, «заворачивая» разрыв, и, вытягивая фантастически длинные руки, достал Сински скрюченными пальцами. Оба тела выгнулись в единой смертной дуге. Лась взвыл, хлестнув по начавшим подниматься солдатам так, что из ушей у турок потекла кровь, несколько человек забились в судорогах, а встать уже никто не пытался. Один из телохранителей визиря, не в силах больше выдерживать этот сверлящий внутри черепа звук, нашарив кривую саблю, ткнул острием себе под сердце. Лизо и Грач в две ладони зажимали, сшивали бьющуюся под пальцами аорту. Медянка развернула сполохи тёмного огня, от которого поползли, извиваясь, те из турок, что ещё могли передвигаться.
Сопротивление было сломлено. Сински остался лежать неподвижно. И он, и карлик-ассасин были мертвы, и с этим уже никто ничего не мог поделать. Лизо, стоя в луже собственной крови, опустился на одно колено, зажимая руками горло, но хлопотавший над ним Грач постепенно светлел лицом. Разрыв тканей удалось закрыть. Лась и Медянка, подпитываясь от каждого нового трупа, добрались до визиря, оставляя за собой длинный кровавый след.
Вскоре всё было кончено.
– Честь и порядок, господа рыцари. – Анна вошла в комнату отдыха. – У нас три новости. Одна плохая, одна хорошая, одна непонятная. С какой начнём?
– С плохой.
– В Твери посадские разграбили склад мануфактуры. Несколько пострадавших, в том числе двое стражников. Ничего особенного, порядок уже восстановили. Но повод появился, и башню решено расформировать.
– Оппаньки!
– Что за выражения, Артур?
– Прошу меня извинить. Это эмоции.
– Это теперь нас...
– Теперь, по возвращении из пилигримов, нас всех ждёт раздел на полузвенья. И разброс по двенадцати частям.
– А кого куда, Анна?
– Пока
– Но если мы сможем...
– Если возьмём школяров, то расформирование остановят. Только времени осталось очень мало. Нас отзовут в последнюю очередь, но всё равно отзовут.
– Не успеть. Пока мы знаем только, что в Кракове их нет. И поляки мне уже осточертели.
– Я буду скучать по тебе, Ладья.
– Не ёрничайте, Артур. Теперь хорошая новость.
Анна выдержала паузу.
– Мы получили разрешение от султаната на зельц в Турцию. Вместе с лошадьми.
Рыцари зашумели:
– Отлично.
– Наконец-то.
– Турки всегда тянут. Могли и вовсе не разрешить. Или только пеши.
– Война, да Восток...
– Я бы свою Чарочку не оставил.
– Ездил бы там на верблюдах. Между горбами.
– Отлично, господа. Что там на третье, Анна?
Анна, улыбаясь, смотрела на молчавшего Андрея. Глаза в глаза.
– На третье? Наши валчи исчезли из Эдирне. Предположительно в направлении Стамбула.
– Оппаньки, – снова не выдержал Артур.
Анна только бровью повела в сторону рыцаря с жёлтым забралом.
– А в самом Стамбуле происшествие. Чрезвычайное. Кто-то атаковал дворец ханского визиря. Тамошняя башня была бы очень рада нашему приезду.
– А поподробнее? Что известно об атаке?
– Ничего конкретного. Сильные маги. Когда шли, отводили глаза, когда уходили, отводили глаза, так что никто ничего не запомнил. Всё сделали очень быстро и очень грязно. Множество трупов охраны. Судя по общему её количеству, визирь ждал чего-то в этом роде. Три местных мага мертвы. Четыре бомбарды. Одна уничтожена полностью, в другой заклинило подающую цепь. Две остальные почему-то не стреляли. И даже карлик-ассасин. Мёртвый.
– Оппаньки... – прошептал Артур, и теперь ему никто не сделал замечания.
Карлики-ассасины были кошмаром любого мага. Готовили их только на Востоке. Изуродованное специальными колодками и отражающей магией скрученное тело с длинными руками скапливало внутри себя чудовищной силы заряд. Фанатично преданные своему ордену, они могли уничтожить сколь угодно сильного мага. Истомившаяся внутри энергия, освобождаясь, обычно убивала и своего носителя – мало кто из карликов способен был пережить свой смертный бросок.
Нанять такого охранника стоило очень больших денег.
– Этот визирь... Кого он ждал с такой охраной?
– Кого бы он ни ждал, охраны не хватило.
– А трупы нападавших?
– Если они и были, то их унесли с собой.
– Хм... Это могли быть и школяры, и валчи.
– Или кто-то ещё. Кто-то третий.
– Вполне вероятно.
– По почерку скорее валчи.
– Почерк ты отсюда не рассмотришь. Надо зельцоваться прямо в Стамбул.
– А в Эдирне?
– А что нам теперь делать в Эдирне? Там тихо. Как в Кракове.
– Итак, господа, – подвела итог Анна. – Готовьте коней и оружие. И не берите тёплых вещей. В Стамбуле будет жарко.
Глава 18
Тени колыхались.
Медянка и Лась, раскинув руки, чуть-чуть направляли это движение, подправляя трепещущий свет свечей. Тёмные отражения в зеркалах, искривляясь, обретали зыбкую самостоятельность. Стекло напоминало водную гладь, по которой время от времени пробегали мягкие волны.
Свечи были восковыми.