Ожог
Шрифт:
— Извини, — сказал Максим. — Как думаешь, это она была?.. Самоубийца?
— Не могу сказать. Я чувствовала… к моему лицу прикасались холодные пальцы, просто ледяные. А жар усиливался.
— Может, уйдем отсюда? — Максим указал на дверь проклятой квартиры.
— Она пуста, его здесь нет. Или затаилось.
— Значит, у тебя с ним такой тесный контакт? И ты не все мне говоришь… Ты повторяла там, как в трансе, что им не было больно — это про тех, кто сгорел? Откуда тебе известно?
— Не имею понятия! Я боюсь. За мной оно постоянно следит… В тот раз по
Опять уход от прямых ответов. Максим молчал, давая Дине немного успокоиться. В его мыслях тоже наступил хаос, страх мешал выстроить что-то более-менее логичное. Он и вообразить не мог, каково это — находиться под вечным контролем. Но, похоже, его ожидает именно такая участь.
У него на столе лежит тетрадь, самый важный артефакт из всех. Предмет, являющийся связующим звеном между миром реальным и потусторонним.
Максим подумал, что с самого начала поступал неправильно, отодвигая срок близкого ознакомления с дневником. Записи Кочнева важны, но вряд ли в них можно отыскать ключ к разгадке.
Максим ощутил, как быстро течет время. Что-то проносится мимо них с Диной, улетает назад, точно подхваченные сквозняком листы бумаги. Какова будет конечная станция этого маршрута, неизвестно, но писатель подозревал, что у них билет только в один конец. После случившегося разговоры о призраке уже нельзя назвать забавными или нелепыми. Нечто вступило с ними в контакт — и явно с недобрыми намерениями.
А ведь проще всего уничтожить тетрадь, пока не произошло непоправимое, подумал Снегов.
Но почему-то думать об этом не хотелось.
К нему пришло яркое и короткое видение: он сидит перед компьютером у себя в кабинете, отчаянно вцепившись в волосы. У него нет вдохновения, все пусто, он не способен написать ни строчки. Когда это было? Перед тем, как последний роман начал писаться в обычном порядке? Что случилось тогда?..
Максим тряхнул головой.
— Расскажи мне обо всем, что узнал от того телеведущего, — сказала Дина. — Еще есть время до того, как мать вернется домой.
Максим поежился.
— Мы так и будем здесь стоять?
— Пошли куда-нибудь. — Она пожала плечами.
Они вышли из подъезда под дождь. По ступенькам поднялась пожилая женщина с зонтом. Дина успела спрятаться за Максимом. Соседка с четвертого этажа вообще ничего не заметила, она поднималась по мокрому бетону и хрипло дышала.
Рассказ Максима занял довольно много времени. Начал он с того, что с ним произошло ночью и закончил не совсем дружеским, особенно в конце, разговором с Елисеевым. Дина не перебивала. Слушая, она обдумывала одну идею, которая возникла у ней сразу после первого кошмара с лестницей и бегущим человеком. Можно действовать грубо и просто. Написать призраку записку и оставить ручку, чтобы он ответил, если имеет такое желание. Чего проще? Может быть, дух этого и добивается — сообщить о чем-то, а за неимением инструментов прибегает ко снам и непонятным передвижениям.
Приглашать
Только вот что написать?.. Надо посоветоваться с Максимом.
Они сидели в кафе, название которого не знали. Проехав два квартала от Дининого дома, Дина и Максим просто вышли из машины и скрылись в первой попавшейся забегаловке. Подальше от посторонних глаз и еще свежих впечатлений.
Дина заказала пива и на вопросительный взгляд Максима сказала, что ей надо расслабиться. Продавщица покосилась недовольно, оценивая возраст девушки, но не стала ничего говорить. Клиентов и так было мало.
— Теперь у нас имеется доказательства, что в квартире что-то есть.
— Я не сомневалась.
— Ну ладно, может громко сказано, но мы видели своими глазами. Чудовище существует. Оно может вызывать… всплеск какой-то энергии, управлять ею, чтобы расправляться с людьми. Это факт. В другом вопрос-то: почему оно послушалось тебя, когда ты сказала ему убираться?
— Мне кажется, оно пытается сжиться со мной. Слиться.
— Что?
— Мое тело и сознание.
Максим покачал головой, глядя в чашку с кофе.
— Разве ему по силам? Ну, допустим так, но тогда для чего? Он хочет из тебя сделать эту девчонку Регану из «Изгоняющего дьявола»? Чтобы ты превратилась черт знает во что?
— Кто его знает!?
— Как же тогда призрак нашел именно тебя?
— Я ведь живу рядом, хожу рядом с дверью квартиры… — так совпало.
— Ага, ты хочешь сказать, что сюда надо добавить твою способность к сновидению?
— Да, уже теплее…
— Действительно, — усмехнулся Максим. — Совпадение очень редкое, насколько я вообще понимаю в теории вероятности — ну, на обывательском уровне. Значит… Призрак хочет прицепиться к тебе и завладеть твоим телом… Допустим. Хочет ли он заменить твою личность в этом теле на свою?
Ответа пока нет. Предположим, чтобы осуществить этот замысел, ему нужна энергия — условно назовем это так. Энергия. Темная сила. Призрак присасывается к Кочневу и постепенно превращает его в зомби. Он теряет сон, и сознание его разрушается. Когда Кочнев уже не нужен, призрак его убивает.
Просто как лишнего свидетеля.
— Но появляешься ты, — сказала Дина.
— Точно. Появляюсь я, и тетрадь попадает ко мне… как переходящий приз.
— Но ты сам сходил к своему приятелю, чтобы ее забрать.
— Сам, но идея насчет тетради крепко сидела у меня в голове, понимаешь.
Я ехал к другу домой и только и думал — как бы она не пропала. Дневник тянул словно магнитом. Он руководил мной, так же, как руководил руками Елисеева… в ту минуту, когда он передавал тетрадь Кочневу. Руками и сознанием. В этом есть определенная логика. Я не удивлюсь, что девушка Елисеева оставила единственную реальную память о подруге в Екатеринбурге именно за этим. И даже не зная про весь кошмар.