Ожоги
Шрифт:
– Не парься, солдат! – попытался подбодрить подругу Дмитрий, потрепав ее по волосам. – Сдашь экзамены, родишь, а там уж народ сам к тебе повалит, замучаешься их видеть, честно. Не грусти, Принцесса.
– Какая я Принцесса? Давно стала жабой, хотя, я и была ей, что очень печально. Ведь, по сути, даже Василиса Прекрасная – была жабой.
– Лягушкой.
– Не вижу разницы.
***
Несмотря на приближающийся май, ночью было довольно прохладно, из-за высокой влажности, ветер пробирал до костей. Во многих районах города слабо горели фонари, и не все решались пройтись там, чтобы попасть домой. По сути, там уже вообще не было людей, изредка пробегали кошки или собаки, но в целом – пустота. Где-то в переулке, возле мусорного контейнера сидел шатен, утирая капли крови из-под носа. На дисплее телефона, который Ник держал в руках, высветилось оповещение, в котором
Лысый – это очень серьезный тип, которого знают все, начиная от мала до велика. Гроза района и король покера, среди всех местных банд. Играет честно и очень умело, терпеть не может жуликов и вычисляет их на раз-два. Васильев встретил его и банду случайно, они просто пригласили поиграть. Никита, если честно, играть никогда не умел, проигрывал Лизе начиная с детского сада, но поначалу ему везло, и пошли ставки на деньги. Там-то, удача его и покинула. Конечно, с более-менее состоятельными родителями, он мог отдать все, что проиграл, если бы не пытался отыграться. Потому что проиграл довольно много и, даже у родителей было бы очень стыдно брать такую сумму. Он дурак и всегда им был. Сам довел себя до того, что сейчас, как беспомощный котенок сидит в каком-то безлюдном переулке, сжавшись в комочек. Последний раз шатен видел Лизу на прошлой неделе. И то лишь в школе, на одном уроке, на который успел. Она засыпала его вопросами о том, что случилось, но он ничего не ответил. Сказал, что ему уже просто надоела школа и что сейчас нужно время. Лиза говорила, что все понимает и не станет доставать друга, и он был ей благодарен. Ник не смог бы ничего ей рассказать, стыдно. А сейчас и вовсе не отвечает. Думать об этом, конечно, он мог бы еще долго, если бы не знакомый голос, раздавшийся в паре метров от Васильева. Подняв голубые глаза, он встретился взглядом с Лысым, который стоял напротив, запрокинув деревянную разрисованную биту за плечо.
– Ну, что, Васька, готов отыграться? Или ребра все еще ноют? – он говорил с усмешкой, облизывая пересохшие губы и скалясь, а его друзья вовремя подхватывали, корча похожие лица. Никита фыркнул, сжимая ладони в кулаки. Конечно, он спортсмен, и в рукопашном явно сильнее каждого из них, но против биты не попрешь. – Э, Васильев, не беси, ублюдок. – парень начал уже терять терпение, потому что шатен молчал, и не выдержав, он ударил его ногой по руке, надавливая стопой на плечо. – На вопрос отвечай, выродок.
– Готов. – пробубнил Ник, пытаясь подняться и не обращать внимание на дикую боль. Чем больше он отыгрывался, тем больше становилась задолженная сумма.
Парень снова зашел в уже такой знакомый грязный гараж, обустроенный под «базу», и присел на стул, стоящий возле небольшого стола, на котором были разложены карты. Поначалу Никите везло, шатен даже подумал о том, что, возможно, удача ему улыбнулась, но под конец все пошло также, как и обычно, закончившись проигрышем. В этот раз Никите сломали нос, рассекли бровь и оставили множество синяков на лице. Обычно лицо редко трогали, но в этот раз постарались, чтобы «красавчику жизнь медом не казалась». Отыгрываться с ним более не желали, Лысый сказал приходить только тогда, когда будут деньги. Дал срок – полтора месяца.
Домой Васильев буквально полз, сгорбившись, опираясь рукой на стену, он шел очень медленно, каждый шаг доставлял ужасную боль, он устал, и хотелось просто упасть уже где-нибудь в подворотне и пролежать там, пока силы не вернутся. Но нет, до такого он еще не опустился. И, хотя, парень сказал это себе, но в подъезде он все же уснул. Благо, в их доме есть старый диванчик для курильщиков. Отоспится там, а утром, когда родители
Попав все же домой, шатен скинул с себя куртку, неприятно поморщившись из-за сильной боли во всем теле, и сняв ботинки, поплелся в свою комнату, где завалился сразу на кровать, провалившись в глубокий сон. Разбудил его только весьма настойчивый звонок в дверь и, дабы не мучиться с этим ужасным звуком, Ник-таки, встал и открыл дверь. Правда, минут пять этот побитый только ковылял до двери, а когда открыл ее, то и вовсе застыл в каком-то ступоре. Перед ним стояла Лиза, которая, кстати, тоже была весьма удивлена встретить друга, хотя и пришла к нему домой.
– А ты…что здесь делаешь? – возвращаясь к реальности, поинтересовалась подруга, проходя в квартиру, и, поставив коробочку на тумбу, которую до этого держала в руках, развернулась лицом к парню.
– Представляешь, живу. Что за вопросы, Лиза? – раздраженно фыркнул парень, хотя и понимал, что так вести себя с девушкой нельзя. Он дал себе слово не заставлять Антонову волноваться, но вся агрессия, скопившаяся в нем, просто уже выливалась наружу. Не в силах больше быть взаперти.
– Просто, твоя мама сказала, что в это время будет дома и попросила меня кое-что ей занести, потому что тебя который день не было, и ей пришлось на сегодня отпроситься с работы. Вот поэтому я и спросила, и вообще, убавь свою агрессию в мою сторону, ладно? Это не я игнорирую все звонки и SMS. – бросив грозный взгляд на друга, проворчала блондинка. Да, он раздражен, потому что устал и ему больно. А она раздражена из-за беременности. Один-один. – Знаешь, я пыталась обижаться на тебя, но не могу не спросить…Что с лицом? На какой лестнице ты навернулся так?
– Да, извини… – согласился с первым замечанием Васильев, прикрыв глаза и устало вздохнув. Девушка смотрела ему прямо в глаза, и он понимал, что соврать вряд ли удастся, она чувствует, когда ей врут, но при этом, сама может врать и не краснеть, а ты сиди и думай, врет или нет. – Подрался. – однако зная реакцию подруги на подобное, он поспешил дополнить фразу. – На девушку воры напали, я не мог не помочь, прости. Если и этого недостаточно, то она была еще и беременная. – ложь, но, может, сработает?
Смерив друга подозрительным взглядом, сощурив холодные серые глаза, Антонова сказала что-то вроде: «Ладно». Никита радовался, потому что и так прилично заставил девушку поволноваться, однако, у нее все еще были к нему вопросы, которые она, собственно, озвучила.
– Хорошо, с лицом разобрались. А теперь скажи мне, где ты был все это время, почему не отвечал на звонки и почему даже не ночевал дома? – да, она не хотела грузить его, но почему-то, все это попросту вырвалось.
– Лиз, я же просил…
– Я знаю.
На этом оба все же поставили точку. Блондинка торопилась, потому как сегодня у нее уже были планы на вечер, и, прямо сейчас, у подъезда ее ждал Дон, она, подойдя к шатену, аккуратно его обняла, а он старался не показывать, как ему больно. Мягко поцеловав его в губы, Лиза отстранилась и, поправив сумку на плече, подошла к двери, напоследок спросив: «Ты идешь завтра в школу?» и получив положительный ответ, попрощалась, покинув квартиру.
Однако, Лиза, сюрпризы не заканчиваются, ты знала? Спускаясь по лестнице, чтобы не ждать лифт, который кто-то успел вызвать до нее, она столкнулась с Матвеем на втором этаже, едва не разинув рот от удивления. Вот уж точно кому можно задать вопрос «Что ты здесь делаешь?». Приняв вид, полный невозмутимости, блондинка постаралась попросту пройти мимо, будто не узнала вовсе своего бывшего. Брюнет, кстати, в самом деле, ее не узнал, потому что был ни слухом, ни духом о ее беременности. Он видел девушку только боковым зрением и то, уже в тот момент, когда шагнул в лифт. Сердце Антоновой забилось чуть сильнее, и она попыталась сделать глубокий вдох, чтобы успокоиться. Она даже решила переждать, пока Вяземский точно покинет подъезд, чтобы не столкнуться с ним. Вообще и никак.
Дон со вздохом смотрел на часы, и вот, когда подруга вышла, шатен выдохнул, неодобрительно на нее посмотрев.
– Почему так долго, солнышко? – приобняв блондинку за плечи, спросил Женя, надеясь получить ответ с действительно уважительной причиной. Евгений относился к той категории людей, которые просто ненавидят ожидание, а если и ждут, то только по действительно важной причине.
– Не хотела пересечься с бывшим. И вообще, все, цыц, не доставай. На какой фильм пойдем-то?
Пока что все вполне хорошо, но почему же у Антоновой так неспокойно на сердце? Настолько, что девушка даже не может никому сказать? Боится, что все спихнут на беременность? Или на глюк? Кто знает, но что-то явно приближается.