Озорные призраки

Бушков Александр Александрович

— Я, конечно, терпящий бедствие, — сказал Мазур. — Но я тоже моряк, знаете ли, хоть и цивильный. Что-то я не помню, чтобы в корабельный журнал заносили такие подробности…

И, в свою очередь, уставился на собеседника с неприкрытым пронзительным, если так можно сказать, детским простодушием.

Сублейтенант Доббин ничуть не смутился.

— Тут вы правы, — сказал он непринужденно. — Скучновато у нас, понимаете, а тут какое-никакое развлечение, вот я и чешу языком, как деревенская кумушка… Моряк, говорите? И много плавали?

Много повидали?

— Изрядно, — сказал Мазур.

В этом направлении он ничуть не опасался продолжать разговор — мог не мало рассказать о самых разных портах и странах, которые видел своими глазами, с деталями и подробностями, способными усыпить любую подозрительность.

— А чего ж переквалифицировались? Из моряков — в пилоты?

— Вы уж простите некоторую уклончивость, — сказал Мазур, которого как раз осенила неплохая идея, — но мы с компаньонами ищем клад в этих местах, и я бы не хотел вдаваться в детали…

— Бывает, — не моргнув глазом, кивнул Доббин. — Интересное предприятие, я еще мальчишкой мечтал… Я бы и сейчас не отказался, но ведь служба…

Скорее всего, Мазур в его глазах оставался крайне сомнительным типом. Но он словно бы успокоился, самую чуточку — походило на то, что сделал некие выводы. Кладоискатель, в конце концов, порой очень гармонично сочетается с обстрелянным из автомата самолетом — специфическое ремесло, возможны прихотливые повороты сюжета…

— Значит, направляетесь во Флоренсвилль?

— Если вы не против, — сказал Мазур, ухмыляясь.

— Ну что вы, что вы… Надеюсь, там-то у вас не будет никаких проблем?

— Никаких, — сказал Мазур. — Какие там проблемы… Вот когда однажды мой дедушка взялся выкидывать старые бумеранги — бабушка заставила, мол, полон дом хлама — вот у него были нешуточные проблемы…

Доббин весело посмеялся.

— Интересные у вас, в Австралии, должно быть, обычаи… Вы, быть может, есть хотите?

— Не отказался бы, — сказал Мазур искренне.

— Тогда пойдемте.

— Мне тут сказали, чтобы я не выходил из каюты…

— Глупости. Со мной можно. Должны же мы продемонстрировать флотское гостеприимство…

Как очень быстро выяснилось, все флотское гостеприимство свелось к тому, что Мазура накормили в столовой для рядовых, — правда, нужно признать, вкусно и обильно. Потом Доббин, время от времени спрашивая о какой-нибудь ерунде (его вопросики вроде бы не складывались в систему и, надо надеяться, не имели целью поймать на противоречиях) провел его назад тем же путем. Мазур по-прежнему шагал со скучающим видом, не видя вокруг ничего для себя интересного, — что может быть нового и интересного во фрегатах типа «Линдер»?

Дверь одного из помещений, мимо которого они как раз проходили, оказалась распахнутой; Мазур невольно покосился туда, совершенно рефлекторно…

И почувствовал, что его бросило в жар. Захотелось припустить со всех ног. Хорошо еще, что Доббин, метнув на него определенно встревоженный взгляд, постарался моментально, с непринужденным видом дверь захлопнуть. И явно ускорил шаг.

Обошлось, кажется, никто вроде бы внимания не обратил на шагавших по коридору… или успели все же срисовать? Знать бы… Окружающее вмиг стало для Мазура враждебным и неприятным.

— Что-то

вы осунулись вдруг, — сказал Доббин, когда они подошли к той же каюте, откуда отправились обедать.

— Вот то-то и оно. Только сейчас дошло, в какой передряге побывал…

— Ну, отдыхайте, — сказал Доббин почти участливо. — Из каюты не выходите, ладно? Во Флоренсвилль мы придем самое позднее через час, так что не унывайте…

И вышел. Плюхнувшись на койку, Мазур прижался спиной к переборке, прикрыл глаза. Медленно уходило сумасшедшее напряжение, но тревога осталась.

Там, в той каюте, сидел Бешеный Майк собственной персоной — вполоборота к двери. И те два типа, что встретили их с Лавриком на палубе «Виктории». И еще не менее дюжины точно так же одетых в цивильное крепких мужиков. Вся команда, надо полагать, в сборе…

Значит, вот что. В игру все же вступила держава, конкретнее говоря, Британская империя. Присутствие здесь Шора может означать только одно: британцы ему по-джентльменски подсобляют. Самую малость. В пропорцию.

Вряд ли они ограничились тем, что взялись подвезти к месту предстоящей работы. Наверняка пошли до конца и снабдили кое-какими вещичками, вроде тех, что пошли на дно вместе с «Викторией». В таких делах никто не ограничивается полумерами.

Вот почему по кораблю болтается особист… Значит, Британия в игре. Вряд ли решение принято на особенно уж высоком уровне: опыт учит, что достаточно бывает порой решения не очень крупного деятеля, политика, чиновника разведслужбы, военного. Какова страна, таков и масштаб. А поскольку страна размером чуть ли не с танцплощадку…

Расклад не особенно загадочен: кому-то пришло в голову, что следует отреагировать, коли уж возникла угроза имуществу, принадлежащему британским подданным, на территории страны, входящей в Британское содружество. Прецеденты бывали.

Есть сильные подозрения, что фрегату предназначена определенная роль в грядущих событиях. Знаем мы такие дела, сами, бывало, нечто похожее проворачивали быстро и качественно. Фрегат будет подстраховывать. На всякий случай. Ситуация знакомая. При нужде на берег быстренько высадятся десятка два вооруженных матросиков и грамотно поправят картину: быстро, эффективно, надежно. Казарма национальной гвардии, скажем, внезапно окажется под прицелом орудийной башни фрегата, она ведь у моря, ребята Шора туда пойдут на моторках… Что-нибудь в этом роде. При некотором навыке такие вещи делаются молниеносно и без напрасных жертв. А опыт у британцев, надо признать, богатейший…

Заметили, или нет? А если заметили, успели узнать, или? Положеньице не из лучших. Стоит Майку заикнуться, при каких обстоятельствах они свели знакомство…

«Морского дьявола» в нем никто, конечно, не заподозрит. Зато в два счета заметут как крайне подозрительную личность, несомненно связанную со смертными гангстерами и прямо причастную ко взрыву «Виктории». И трудненько потом будет из всего этого выпутываться даже с Лавриком за спиной…

Мазур встал, покрутил барашки иллюминатора. Иллюминатор распахнулся легко. Он был достаточно велик, чтобы без особых трудов протиснуться в него, — а вокруг расстилалась необозримая морская гладь.